К счастью, жесткого дефицита товаров как в некоторые периоды СССР у нас сейчас нет. Но все же отдельные всплески случаются. Или не всплески, а просто конкретные ситуации.
Один подписчик нашел мою старую публикацию, в которой я не советую продавать имеющуюся наличную валюту. Причина — из-за санкций ограничен централизованный ввоз бумажных купюр евро и долларов в Россию.
Велика вероятность, что купюр официально недружественных стран внутри РФ будет становиться меньше. Кто-то будет запасаться валютой для сбережений, кто-то будет покупать иностранные банкноты для отпуска за границу. Тем более карточки российских банков много где не работают. То есть деньги вывезут из страны, а назад не вернут. А тех, кто сдает наличную валюту за рубли, скорее всего, будет меньше.
Буду ли я делать свой вклад в дефицит наличной валюты? Конечно, если я буду ее покупать и хранить у себя. Буду ли я все равно ее покупать? Да. В тот момент, когда мне понадобятся доллары или евро и я их не смогу купить или курс будет дикий, меня не утешит, что вот я была молодцом и не делала свой вклад в дефицит.
Мы говорим о мягкой, невыраженной тенденции на долгий срок — на годы. Но то же самое касается и коротких периодов дефицита. Например, в самом начале пандемии был короткий дефицит туалетной бумаги и пресловутой гречки. Потом все пояивлось. После начала СВО в магазинах многих городов почти пропали женские прокладки. Тоже потом появились.
Сметая с полок такие товары, все мы делаем свой вклад в дефицит. В то же время, допустим, придете вы в магазин. А прокладок или гречки нет. Или в обменнике нет долларов и евро. Вам не поможет тот факт, что лично вы не участвовали в ажиотажных покупках — это сделали другие. Вы не сможете убедить всех желающих купить что-то занять именно вашу позицию и обойтись без ажиотажа.
Я не призываю делать из дома или квартиры склад всего на свете. Но фактор дефицита тоже надо учитывать в планировании своих личных нужд. А в пандемию краткосрочный дефицит некоторых товаров был, кстати, и в Европе, и в Азии. Так что это не индивидуальная российская особенность, вызванная генетичной памятью об СССР.