Есть в Иркутской области такое село — Никилей, расположено в Качугском районе Иркутской области России, входит в состав Харбатовского муниципального образования. Находится примерно в 33 км к югу от районного центра, в трех часах езды от Иркутска. Здесь нет детского сада, школы, учреждений культуры и своего участкового, зато есть единственный на всю округу фельдшер.
Виды, что ни говори, самые оптимистичные…
Красивая улица из новых домиков на видео требует пояснения — нежилые домики построены после пожара, и нежилые потому, что холодно в них. Очень холодно, не для Сибири эта красота. Вот и стоят, никем не тронутые.
Зато средства освоены и по документам помощь погорельцам оказана.
Фельдшера зовут Наталья Чемякина, и она тут одна за всех за одну зарплату.
Зимой фельдшер обычно ходит на вызовы пешком, летом ездит на мопеде, на дальние хутора может подкинуть на машине родственница.
Люди с онкологией, люди без ног и с диабетом, люди без денег, но с заболеваниями, которые надо лечить сейчас, потому что, если не сейчас, то можно опоздать уже навсегда.
Так что должников во всех смыслах этого слова у фельдшера много — на свои приобретает лекарства, раздает страждущим, страждущие потом долги свои потихоньку возвращают. Понимают, что никакому Панкрату Наталья не клялась субсидировать лечение из личных невеликих доходов, да и работает, по сути, задаром — а не будет её, медицина в этом селе с нею и закончится. Есть конечно, и такие, которые не возвращают — но и этих ей жалко оставить без помощи…
С моей работой дети натерпелись, конечно. Сыну Жене было четыре года, Юле — два, когда меня попросили выйти на работу. Детского сада не было. Пока я на приёме, на вызовах, дети сидели дома одни. Женю я научила конфорку включать, разогревать еду. Он сам поест и Юльку накормит. Сейчас вспоминаю, волосы дыбом встают. Как можно было детей в таком возрасте оставлять?
Хорошо, что времена, когда детишки у Натальи подрастали, были иные: государство, конечно, мощью уже нависало, но еще не столь плотно заботою окутывало — сейчас узнали бы ювеналы, и не видать ей либо чад, либо работы — как же можно в деревне малых без присмотра-то?
А какой присмотр, когда советская власть кончилась, а с ней ушли в прошлое и все остальные признаки цивилизации? А когда-то были в селе и школа, и библиотека, и дом культуры, и целый маслозавод, который выпускал масло «Качугское», которое в советское время отправляли по всей стране и на импорт.
Теперь нет того завода, но есть пилорама, которая нет-нет, да и подкинет фельдшеру пациентов. Еще есть лесозаготовка, тоже место повышенной травмоопасности.
Но, как ни крути, работать ей постепенно становится легче, и не только потому, что стаж, опыт и всеобщее уважение, когда в одном лице она на селе и Асклепий и Юнона, но и потому, что пациентов становится всё меньше — если в середине 1990-х в Никилее жило больше полутысячи человек, то сейчас — 231 человек. Люди уезжают: нет работы. Много потенциальных пациентов гибнет — на заготовке леса, вeшaются, замерзают в нетрезвом виде на улице. В основном — мужчины, и не старые. Не выдерживает мужское население этой сибирской глубинки накала наступившего в стране процветания — всё уклониться от него норовят, причем самые радикальные меры для этого принимают.
А фельдшер всё еще держит небо…
И еще хозяйство своё тоже держит — дети-то выросли. выучились и уехали, и родителей теперь к себе в город зовут, но вот уедет она — и…? Что останется? Тем более, что в соседнем селе Харбатово несколько лет назад закрыли стационар, куда привозили больных, в том числе из Никилея.
«Сейчас всё сократили, в больнице поставили перегородку. В одной половине сделали амбулаторию, в другой — ничего. Вместо фельдшеров работают медсёстры. Недавно приехала врач. Неизвестно, удержится она в деревне или нет».
Последняя фраза — скорее риторическая. Потому что у самой Натальи зарплата воистину сказочная — 21-23 тысячи «чистыми» на карту. Можно даже на поездку в Монако накопить, если особо не шиковать.
А еще в Никилее есть BИЧ: 6 положительных через одного «мастера-многостоночника» приобрели, так сказать, диагноз… За ними надо теперь наблюдать, плюс еще 12 человек «контактеров» тоже находятся под её непрестанным наблюдением — у них каждые три месяца фельдшер берёт кровь и отправляет пробы в лабораторию. Это настоящее бедствие на 200 с лишком человек жителей.
Рождаются ли дети в селе? Рождаются. У пьющих с ментальными отклонениями. Поэтому надо следить и за детьми, и за родителями, но более за родителями, чем за детьми.
Вечером отдых у всех один — у телевизора. А в телевизоре рассказывают о бедах народов Африки, Палестины и самого братского народа — Украины. И всех так жалко, так жалко становится…
Аж до слез.
По мотивам — ПРУФ
А так порой эти наши немногочисленные святые свою кончину приемлют. Потому что не нужны они стране… не заслуживает.
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях