Я думал сегодня где-то… или говорил, может с кем-то. А, да, с другом-алкоголиком, одним из очень немногих людей, которые знают про мой опыт взаимодействия с алкоголем чуть больше того, что я когда-то пил, а потом пить перестал.
Вот он бросил, друг этот, потом опять начал, и опять бросил, и так по кругу у него. Я вот называл блог у себя — успешного алкоголика, хотя что такое успех — вопрос открытый, ну а он прямо Крез — поместья у него в соседнем городе, автопарк, жена-принцесса, остров в океане (ну, про остров я загнул). Я, надо признаться, вообще не очень чётко понимаю, как мы с ним стали дружны — как-то не его я уровня птица, мелкая сошка и так далее, но вот сдружились, и иногда он даже откровенен со мной, когда у него есть время и желание поговорить, и порой мы, бывает, даже в бане сидим у него и рассуждаем о горах, психотерапевтах и эффекте Пелевина, а также кто он такой — Пелевин.
И вот он мне говорит — слушай, ну, что мне сделать, чтобы не хотеть пить. И я прямо думал про это две недели, ходил с этим, думал, как ему ответить, и потом пришёл и говорю.
Слушай, я не знаю. Так и говорю ему — не знаю, мол, прости. Это твой опыт, говорю. Твой личный, и ты сам должен сделать этот выбор, потому что никто его за тебя не сделает и ничего специального тебе не объяснит. И ты всегда выбираешь между чем-то и чем-то. И, может, тебе нормально бухать. Нормально вот пить в каком-то там твоём режиме, может, это часть твоей жизни — той, которую лично ты хочешь прожить. Я подозреваю, что раз ты уже бросал, то вряд ли тебе нравится, но, может, ты сейчас понял, и решил, что тебе так — лучше. И тогда твой вопрос не имеет смысла, ибо ты просто делаешь то, что хочешь, а ты хочешь — пить. Лучше тебе от алкоголя, как от хорошего секса или как от хорошего заката, который ты можешь наблюдать из своих апартаментов на берегу небезымянной реки.
Мне вот, говорю, от алкоголя было плохо. Я не сразу это узнал, постепенно, но потом, когда узнал, и когда мне стало страшно, мне ещё потребовалось много лет, чтобы как-то набрать ту массу переживаний и боли, которая позволила мне остановиться. Мне с алкоголем было — хуже. Это не был ад, мне там было нормально, но я когда выпивал, то мне лучше не становилось. Это было полезно даже, весело, прикольно, разнообразно, но в широком смысле слова — хуже.
И я когда сейчас порой хочу выпить, а я хочу, и всегда буду хотеть, это на всю жизнь, я сразу представляю, что именно будет со мной после этого. Я точно знаю, что я не остановлюсь на бокале вина. И на стопке вискаря не остановлюсь. И на трёх рюмках водки — тоже. И на полбутылки не остановлюсь. И, скорее всего, даже на бутылке — нет. Я это чётко знаю, ощущаю, точно чувствую, что эта толща алкоголя висит надо мной и всегда будет висеть, и достаточно проковырять иголкой мизерное отверстие, чтобы вся эта масса рухнула на меня, чтобы я захлебнулся, и потом ещё много месяцев выгребал к берегу или просто медленно тонул.
Я это знаю, а потому не пью. Я много чем пожертвовал ради этого. Помнишь же ты, сказал я, что это не было адом, а было вполне весёлой жизнью, в которой, например, было много людей, а теперь этих людей совсем нет, ни одного человека почти не осталось. Были десятки компаний, шашлыки, рыбалки, какие-то пьяные весёлые приключения постоянно, но не осталось почти ничего, и мне до сих пор сложно смириться с этим одиночеством.
Я где-то недавно читал интервью Моби — это какой-то музыкант, то ли в Америке он, то ли в Великобритании, не помню, и вот он говорит — я бросил пить 10 лет назад, и теперь мне 54 года, и я грустный мужчина, который просто не выходит из дома и ложится спать в 10 часов вечера, а новый альбом я записал потому, что просто люблю клубную музыку. И я подумал о том, что этим и у меня может кончиться — что я останусь один и буду странным мужчиной 40 лет или около того, который ложится спать в 10 часов вечера и пишет свои тексты, но ни с кем не общается и ни в каких компаниях не состоит, а пишет исключительно потому, что любит писать — такова моя стезя.
И вот мне сложно принять это одиночество, но я его принимаю, и мне с ним гораздо лучше, чем в многошумном алкогольном прошлом. Оно грустное это одиночество, но пусть лучше будет такая грусть, чем то веселье. Таков мой выбор, и я его совершил, и ты тоже, сказал я ему, должен совершить этот выбор, и он будет только твой. И когда ты его сделаешь, когда ты поймёшь, что этот выбор именно твой, а не кем-то навязанный шаблон, тогда ты успокоишься, переживёшь потери и будешь с этим выбором жить и грустить или там радоваться — не важно, важно, что это будет твоя жизнь. И ты должен решить — ты хочешь своей жизнью жить или чужой, но, скорее всего, с чужой тебе будет сложновато, и ты всегда будешь чувствовать, что что-то не так, но такой вот твой выбор.
Я ещё я сказал ему, что вот наше с тобой знакомство, оно бы не могло состояться в той мере, в которой оно есть, если бы я не бросил. С тобой бы не состоялось, и с какими-то ещё людьми, до которых я бы просто не дошёл, просто бы нажрался пять раз по дороге. И ты, и люди эти новые, и горы, в которые я поднимался и ещё поднимусь, — это тоже мой выбор. И книги, которые я успею прочитать, и закаты, которые я увижу, а не просплю, и разговоры, которые я проговорю, и тексты, которые я напишу для всех, кто захочет их прочитать, — это тоже мой выбор.
Ну а твой выбор такой, каким ты его сделаешь. Тут советов тебе никто не даст, и за тебя его, слава богу, не сделает.
И я, сказал я ему, вряд ли прямо убедителен был сейчас, но иначе объяснить не могу, прости, если что.
И он сказал мне спасибо.
***
Пост скопирован из моего канала в телеграме. Я там чаще пишу, чем здесь.