Это только кажется, что Северная Корея — страна с тотальной нищетой и поголовным раболепием.
В значительно мере оно так и есть, но над гигантской биомассой возвышается не только правящая верхушка, генералитет и их семейные кланы. У этого северокорейского дракона есть и вторая голова, которая не особо любит показываться, и о которой не слишком часто говорят.
Богачи, владыки денег, тончжу. Их можно называть одним из этих трёх терминов, являющихся полными синонимами.
Звучит удивительно, что в исповедующей социалистический строй (пусть и под собственным соусом чучхе) стране совершенно спокойно существуют миллиардеры-олигархи. Это не подпольные дельцы, как было в СССР, они не скрываются и их никто не трогает.
Как, что и почему, читайте дальше.
До 2000-х богачей в Северной Корее не было и в этом смысле строй целиком оправдывал свою идеологию. Но все переменилось после тяжелейшего периода голода, во время которого властям ничего не оставалось, как сильно отпустить вожжи запретов и дать людям возможность самим находить способы зарабатывать деньги и прокормить свои семьи.
Ведь само государство с этой задачей уже давно не справлялось и не было способно даже обеспечить население собственной страны базовым продовольствием даже в минимальном количестве, прописанном в собственных нормах распределения по карточкам.
И произошло то, что должно было произойти: наиболее пронырливые, смелые, предприимчивые, хитрые, удачливые, находчивые и умеющие задействовать связи люди постепенно стали превращаться в предпринимателей, затем капиталистов, бизнесменов и вырастали до богатых и очень богатых промышленников.
Самое удивительное, что среди современных тончжу (дословно переводится «властелины денег», именно так в КНДР называют олигархов) очень много выходцев из народа и не имевших каких-либо связей.
Он в прямом смысле выплыли во время экономического хаоса конца 90-х — начала 2000-х, что называется, из грязи.
Но есть и вторая часть олигархата — подставные лица и родня людей как раз из власти. Которые точно также воспользовались хаосом и готовностью власти закрывать на многое глаза, лишь бы справиться с голодом. И организовали частные бизнесы.
Доставляли продовольствие и товары из Китая. Завозили машины и тракторы, оформляли их в качестве помощи разваливающемуся колхозу, а дальше эксплуатировали технику за арендную плату. Организовывали дополнительные цеха по производству чего-то востребованного на простаивающих мощностях предприятий и сами же затем реализовывали свою продукцию. Зато у рабочих появлялась работа и зарплата.
Латали прогнившие лодки и отправляли их в море ловить рыбу. Рыбу продавали в Китай, чтобы затем привезти в КНДР рис и накормить свою деревню, соседние, получить за это новые преференции чиновников.
При этом концептуально формы собственности предприятий не менялись с государственных на частные, а все эти разрастающиеся инвестиции были серыми.
Вот только эти предприниматели и «новые северокорейцы» являлись, фактически, владельцами десятков и сотен заводов, фабрик, трестов, колхозов, транспортных и рыболовных компаний и т.д.
Но без них, без их денег их функционирование было просто невозможным, каким оно было еще несколько лет назад.
Именно поэтому власти и дальше вынуждены были закрывать глаза на формально незаконную предпринимательскую деятельность. Так как понимали, что сами управлять экономикой и отраслями, чтобы они работали, приносили прибыли и кормили людей не могут.
Период голода сильно отрезвил партийных деятелей, которые поняли, что с трибун и посадками неугодных, рис не вырастишь, станки не запустишь, электростанцию не построишь. И пусть лучше это делают те, кто справляется лучше, пусть зарабатывают свои деньги, принося пользу и себе, и обществу, и труженикам, и государству (не забывая также про личные интересы чиновников).
Спустя два десятка лет на сотнях северокорейский тончжу держится добрая часть экономики страны. И без того слабой экономики.
Если из начать давить, репрессировать, отнимать капиталы и контроль над заводами обратно в руки государства, снова повторится история ужасных 90-х.
Ведь запасы проедятся, техника и оборудование износятся, бездарное управление обратно загонит предприятия в упадок и голод рано или поздно вернется в дома простых людей…
Все стороны это понимают — и партийное руководство, и сами тончжу…