“Пётр Денисович, вас срочно просят подойти вниз, там ребята что-то откопали в стене”. Высокий седовласый мужчина не довольно снял с носа очки в красивой золотистой оправе. Главный врач больницы и ему было не до проблем с ремонтом. “Ну что там ещё?”. Он поднялся с места и отправился на первый этаж. Там четверо рабочих стояли у прорубленного отверстия в стене. Этот вход был заблокирован много лет назад и малюсенькая подсобка в которой помещались только швабры и тряпки, являлась ящиком без окон и дверей. Вентиляция в этом помещении тоже не была предусмотрена.
“Что там у вас? Расступитесь!”. Пётр Денисович прорвался через толпу из-за рабочих и медиков, которые остановились чтобы поглазеть. Затхлый запах ударил в нос.
Стена была сломана наполовину. Рабочий направил фонарик в полуразобранную подсобку и осветил то, что привело в ужас главврача. На полу лежал скелет человека. Всё говорило о том, что это была женщина, а остатки одежды хорошо сохранились. Пётр Денисович схватился за сердце и стал падать.
“Что с вами?”. Его подхватили рабочие, а медсёстры забегали в поисках нашатыря. Мужчина был в полуобморочном состоянии лишь несколько минут. Вскоре он пришёл в себя.
“Всё хорошо. Я просто не ожидал, испугался. Вызывайте полицию”. Он отмахнулся от заботливого персонала и нетвердой походкой направился обратно, в свой кабинет, там он попросил секретаршу предпенсионного возраста чтобы она никого к нему не пропускала до прихода полиции. Он опустился в кресло провел руками по лицу. Слёзы засверкали в его глазах.
“Боже мой! Так не бывает! Неужели это правда?”. Он достал из под стола бутылку коньяка, плеснул себе в красивый стаканчик и выпил залпом. Нахлынули воспоминания.
Это случилось много лет назад. Он тогда проходил практику в этой самой больнице. Получил красный диплом, работал день и ночь на благо людей. Он был подающим надежды специалистом. Никогда не отказывал если его просили о подмене. У него не было других увлечений кроме медицины.
Медсёстры уже тогда перешептывались за его спиной, мечтая заполучить в мужья такого мужчину. Но он был холоден и профессионально вежлив со всеми, будто все вокруг для него стали бесполыми существами. Тогда Леонид Исаакович, прежний главврач, делал ремонт. Здание было новым, гулким. Рабочие постоянно что-то подделывали то тут ,то там. Бригада тогда состояла из цыган.
Они были хорошими специалистами, а в городе к ним часто обращались. Семейный бизнес: отец и трое его сыновей штукатурили, красили, бетонировали. Нетипичное для цыган занятие, но не все же соответствуют шаблонам. Вместе с младшим сыном бригадира в больнице иногда появлялась красивая цыганка.
Тонкая как тростинка, низкорослая, с длинными чёрными волосами. От одного её взгляда можно было сойти с ума. Когда Пётр увидел её впервые, он долго не мог отвести взгляд.
“Наверное это дочь бригадира, сестра рабочих.” — подумал он тогда. Подойти к ней он не решался. Только смотрел на неё со стороны, она же заметила и подошла сама.
“Что это ты на меня смотришь так? Дырку протрёшь. Не смотри!” — сказала она серьёзно. Пётр не смутился, его забавляла, что такая маленькая цыганочка оказалась такой дерзкой.
“А я не могу не смотреть. Ты слишком красивая”. Цыганка улыбнулась. Ушла. С этого момента она уже сама стала засматриваться на молодого красивого врача. Взгляды медленно переросли в знакомства. Её звали Ляля. Она мало о себе рассказывала. Не училась в школе, читать и писать её научила бабушка. Так у цыган было принято.
Она была задорной, озорной, тонко чувствовала настроение человека и его характер. Девушка рассказывала, как её учили гадать, читать людей, замечать то, чего не замечают другие.
Пётр был поражён. Необразованная девчонка могла с первого взгляда понять, что за человек стоит перед ней. Их первый поцелуй был случайным. После рабочей смены он встретил ее у входа в здание. Уже темнело, Пётр подошел к ней, а она смотрела на него не отрываясь. “Погадаешь мне?”
“Я и так всё знаю.” — ответила она. Девушка сама подошла и поцеловала его, спонтанно, а он ответил на этот поцелуй. С этого начался их роман. Они встречались около месяца. Тайком гуляли вечерами, когда ей удавалось выбраться из дома. Ляля никогда не говорила о доме,о семье, больше слушал. Она тоже растворялась в Петре, любила его всей душой. Одна из таких встреч закончилась только утром.
“Я теперь не девочка тебе придется на мне жениться.” — сказала она, утопая в его жарких объятиях.
“Я готов ради тебя на всё! Ты моя навеки!” Они были так молоды и так наивны, и даже представить себе не могли, что их ждет за следующим поворотом судьбы. Пётр снимал квартиру и предложил Ляле переехать.
“Я не могу, я не знаю как всё будет, но будет тяжело. Я ведь невеста, а невинность свою отдала тебе”.
“Чья ты невеста?” — спросил Пётр. Он слышал, что цыган рано женят, а ей было семнадцать.
“Рафаэля, младшего в бригаде”.
“А я думал они твои братья”.
“Нет, моя бабушка умерла. Родителей я не знала. Меня отдали в их дом, чтобы мы с Рафиком привыкли друг к другу и поженились. Он не смеет меня коснуться. Тогда как я теперь товар испорченный. Они меня побьют, наверное, но отпустят. Я поговорю с Рафиком”.
“Я не позволю! Никто тебя и пальцем не тронет!” — вспылил Пётр.
“Не лезь. Иначе хуже будет”. Ляля ушла от Петра в тот день, но вечером не появилась в назначенном месте. Пётр переживал так, что не спал всю ночь. Утром он пришел на работу и увидел всех рабочих на месте. С ними была и Ляля, но смотреть на Петра она не решалась. Синяков на ней не было. Пётр остановился в паре метров от них, чтобы послушать их разговоры и делал вид, что изучает расписание на стене. А в этот момент к рабочим подошёл Леонид Исаакович.
“Ребят, нужно еще забетонировать вот это помещение. Завтра сделайте, хорошо? Я доплачу”.
“Мы уезжаем. Мы же говорили завтра нас уже тут не будет.” — отвечал бригадир.
“Я очень прошу. По плану этой подсобки нет, а её сделали зачем-то, а теперь она не соответствует документу. Нас могут закрыть просто”.
“Хорошо.” — согласился бригадир. Ближе к вечеру Ляля выбрала время и подошла к Петру.
“Вы выезжаете?” — спросил тот обеспокоенно.
Мужчина не мог думать о работе, не мог есть и спать от беспокойства.
“Да мы выезжаем. Я призналась Рафаэлю, что не девочка, но он сказал, что жить без меня не может и простит. Они всё равно нас поженят. Рафик любит меня. Я не сказала, что именно ты был моим первым. Не лезь к ним. Они опасны!”
“Что же делать? Давай убежим”
“Нет, нельзя”. Ляля ушла и велела больше не подходить к ней, но Пётр не мог всё оставить. Он подошел к отцу парней, бригадиру, и сказал всё как есть. Признался, что они с Лялей друг друга полюбили, сказал что украдёт её и убежит с ней. Умолял на коленях отдать её ему. Цыган ему отказал и велел больше не приходить. Всю ночь Пётр просидел у дома, где жила Ляля. Она выглянула в окно под утро.
“Что ты здесь делаешь? Уходи, они тебя увидят”.
“Если ты любишь меня, ты останешься. Они ничего тебе не сделают и я тебя защищу. Есть же милиция, мы не в каменном веке. Оставайся. Ты станешь моей женой, и я хоть завтра на тебе женюсь и не буду без тебя жить.
“Уходи!” — плакала Ляля.
“Если уедешь с ними завтра и я не буду жить!” Их разговоры услышали в соседнем доме, где жил её будущий жених с семьёй. Рафик выбежал и завязалась драка. Петра сильно избили. В тот день он пришел на работу в синяках. Леонид Исаакович положил парня под капельницу. Пётр ждал её. Сидел у больницы всю ночь в том месте, где они обычно встречались, но Ляли не было. Рабочие в тот день закончили ремонт поздно. Провозились до темноты, забетонировали ту подсобку, получили расчёт и уехали. Больше никто не слышал о них.
Пётр думал, что она выбрала его. Человека своей крови, своего менталитета. Он хотел наложить на себя руки, но Леонид Исаакович вправил ему мозги. Надо было жить дальше. Пётр был один много лет, прежде чем встретил хорошую женщину, которая и стала его женой. Теперь у него семья, но тот шрам, что молодая дерзкая цыганка оставила на его сердце, никогда не зарастет. Он всегда помнил о ней. И вот спустя столько лет прошлое ворвалась в его жизнь. Размышление главврача прервал стук в дверь, пришли сотрудники полиции. Мы видели останки, заполним документы и будет проведено расследование…