И все-тки правильно говорят, что каждая судьба имеет свои корни в детстве — кто-то преодолевает в ту пору заложенное, выбиваясь из колеи, кто-то, наоборот — катится-катится и докатывается. Я долгое время не могла понять, почему Николай Второй "позволил себя уговорить" на бал после Ходынки, который лег кровавого цвета пятном на его только начинавшуюся "царскую биографию", почему он позволил себе сбежать в Царское Село накануне 9 января 1905 года?
Я напомню, что в тот день рабочие пошли не на политическую демонстрацию, а на встречу с монархом. Сам крестный ход (а это был именно он) воспринимался народом как движение подданных, направленное против всякого рода революционных и оппозиционных выступлений интеллигенции. И даже полицейская власть на местах считала дозволенным и законным крестный ход, в форме которого проходила рабочая манифестация. Во главе нарвской колонны шел помощник пристава Жолкевич и околоточный Шорников. Оба, кстати, были убиты.
И, кажется, я нашла ответ на этот вопрос. Причем ответ содержится в книге ярого монархиста, белогвардейца, и, впоследствии, верного слугу фашистской администрации во Франции, писателя Ильи Сургучева (о том, как его чествуют в России в наше время я уже как-то писала). Да-даЮ именно этот заслуженный белогвардеец собирал свидетельства современников о Николае Втором и даже написал соответствующую книгу: "Детство императора Николая II" , где рассказывается один из эпизодов "дружбы" наследника Николеньки с сыном учительницы русского языка будущего императора — Владимиром Оллонгреном.
Зимой 1879 года будущий император Александр III, прогуливаясь по саду Аничкова дворца, вытащил юного Оллонгрена из снежной ямы, в которую тот провалился, и не мог выбраться. Выяснилось, что эту ловушку для своего товарища по играм сделал сын Александра Николенька. Сделал с душой и старанием, прикрыл ветками, тщательно замаскировал, а потом уговорил приятеля пробежать как раз над ней, в качестве мести за то, что днем ранее, когда они из-за чего-то повздорили, Владимир побил будущего "хозяина земли русской", а тот не смог дать сдачи …
— Как? Он тебя поколотил, а ты ответил западнёй? Ты — не мой сын. Ты — не Романов. Расскажу дедушке. Пусть он рассудит.
— Но я драться не мог, — оправдывался Ники, — у меня был хохотун.
— Этого я слушать не хочу. И нечего на хохотуна сваливать. На бой ты должен отвечать боем, а не волчьими ямами. Фуй. Не мой сын.
— Я — твой сын! Я хочу быть твоим сыном! заревел вдруг Ники.
— Если бы ты был мой сын, — ответил великий князь, — то давно бы уже попросил у Володи прощения.
После чего мальчики помирились, конечно же, но у меня, как у постороннего событиям читателя определенный осадочек остался в виде слова "исподтишка".
А потом оно пошло по накатанной.
Папенька умер — и можно отпраздновать свадьбу, не ожидая конца траура.
"А я что, меня уговорили!" — и начинающий царь отправляется на бал, пока с Ходынского поля вывозят покалеченных и мертвых.
"А я что, а мало ли что, меня вообще в тот день в городе не было" — и пули летят в искреннее верящих в "доброго царя".
"Скучал, пил чай" — а потом вдруг — "Кругом измена, и трусость, и обман!".
Неееет, не вдруг. Совсем не вдруг. Как путь начинается с первого шага, так и судьба складывается из порой незначительных поступков. Маленькая гадость, или, говоря языком современным — подстава, которую мальчик посчитал вполне допустимой, чтобы поквитаться, стала с возрастом цепью поступков и обозначила характер.
Самое интересное, что не будь Николай Романовым, данное свойство натуры не привело бы его к столь фатальному концу, и даже, при соответствующем окружении, могло привести хоть и к мелкому, но успеху.
Но он был Романов… Кому многое дано, с того и спросится.
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях.