В прекрасном "Трезвом дневнике" Сары Хепола автор писала о том, что отказ от выпивки стал первым по-настоящему взрослым её поступком: "Так началась взрослая жизнь женщины".
Я завис на этой фразе. Отложил её, много раз к ней возвращался, думал и вертелся вокруг неё. Обсуждал с психотерапевтом, с редким человеком напротив и вообще как-то мне было не по себе.
Особого секрета в этом мучительном ничегонедуманьи не было. Я не чувствую себя взрослым человеком. Точнее чувствую себя взрослым очень редко, и в эти моменты мне непривычно… хорошо, что ли. Но моментов этих очень мало, и я по-прежнему внутри себя чувствую себя пацаном. Как бы… мне далеко за 40 уже — казалось бы, что взрослость как-то связана с возрастом, но по факту это не так.
Я не могу ответить себе на вопрос о том, что значит быть взрослым, потому что не умею им быть. Нет навыка быть взрослым. Есть навык быть ребёнком и ждать, пока за тебя всё решат другие — мама или папа, брат или старший товарищ Саня-молотобоец, или кто угодно ещё — только не ты сам.
Сам ты можешь плыть по течению, вращаясь в чужом бурном потоке на тонкой соломинке своих талантов и немногочисленных навыков, которыми ты оброс подобно тому, как борта каравелл обрастали моллюсками.
Совершать взрослые поступки даже в 40 лет и далеко за 40 лет, оказывается, очень сложно. Поэтому за взрослость самому себе выдаётся что угодно, за что удобно зацепиться — количество денег на счетах, должность или умение ловко управлять легко управляемым автомобилем, способность купить билет на самолёт, не оглядываясь на его цену, или умение держать эякуляцию не 25 фрикций, а 25 минут, пока она бесконечно кончает.
И вот я не могу поймать вычленить в своих действиях почти ничего, что на самом деле является взрослым поступком. Женился я потому, что меня на себе женили. Дети мои появились у меня, потому что так захотела моя жена. Моя работа есть у меня, по той же причине, по которой у каравеллы есть курс и опыт океанских путешествий. Мою зарплату дал мне мой работодатель, и я никогда за неё не боролся. Мои машины, квартиры и прочее барахло — простое следствие путешествия от начала месяца к его завершению. Даже мой интеллект, мои знания и мои навыки, за которые мне платят неплохие деньги, — это не следствие того, что я принимал решения, свойственные взрослому человеку, а следствие того, что так получилось. Как-то срослось. Сначала благодаря папе сросся институт, а потом в институте благодаря благодетелям срослась работа, а на работе срослись должности, а потом ещё одна работа и так далее.
Фактически мой единственный взрослый поступок, который не вызывает у меня сомнений — это решение о смене работы лет 10 назад, которое далось мне непросто и было принято в ситуации штормового кадрового ветра. Этот момент я запомнил — мне казалось, что я плыву в каком-то киселе, из которого нужно как-то вынырнуть на поверхность, хотя очень хочется прямо вот тут вот, в киселе и сдохнуть. Я не помню, как мне хватило сил на это, но, кажется, и там меня буквально за уши тянули другие люди — сам бы так и лежал на кисельном дне.
Ну и да. Всё же да, Сару я могу понять. И фраза её о первом взрослом поступке зацепила меня в основном потому, что решение отказаться от алкоголя и сам отказ были первым серьёзным взрослым поступком, ради совершения которого мне пришлось провернуть огромную внутреннюю работу и действовать пусть при серьёзной поддержке немногочисленной группы поддержки, но всё же самому внутри себя и наедине с собой. Готовность не просто бросить пить, а изменить ради этого жизнь и удержать эти изменения вместе с трезвостью стала моим первым и пока почти единственным взрослым поступком в моей достаточно уже долгой жизни.
Недавно я рассуждал о том, есть ли у меня мечты и цели, и неожиданно для самого себя выяснил, что нет — нет у меня ни того, ни другого. Я пытался смастерить виш-лист, и ничего не мог в него набить, кроме какой-то банальности — машину поменять или на такую-то гору подняться. Как бы круто, но вообще не про взрослые желания.
И сейчас я думаю о том, что и загадать-то я ничего не могу по той простой причине, что не готов это вытянуть по-взрослому. Потому что по-взрослому — это ни фига не так, как сейчас и всю предыдущую жизнь. По-взрослому — это вот так, как было, когда я бросил: потерять вообще всё почти и от всего почти отказаться ради чего-то не очень понятного. И потом это удержать. Потому что попыток-то быть взрослым и хотеть чего-то серьёзного было, если подумать, немало, но ничего я вытянуть так и не смог — одну трезвость, да и то пока всего три года.
И вот… и вот теперь мечта хотя бы появилась — научиться быть взрослым. Я не очень верю в то, что мне удастся это сделать, потому что никакой душевной готовности я к этому не чувствую. Но я всё время помню о том, что пить-то я бросил и пока держусь.
То есть всё возможно.