Вторую Пуническую войну, в ходе которой возникла угроза самому существованию Рима, начали римляне. Именно они официально объявили войну Карфагену, правительство которого воевать в тот момент вовсе не хотело. Поводом для войны стало обращение в римский сенат посланцев греческого городка Сагунта, расположенного в Испании, с просьбой о помощи против Карфагена. При том, что Испания давно уже считалась зоной карфагенского влияния, да и по мирному договору, заключённому после Первой Пунической, Рим на неё не претендовал.
Римляне были уверены в успехе: сейчас они быстренько высадятся в Испании, разгромят немногочисленные карфагенские войска и присоединят к Республике ещё одну огромную колонию. После Первой Пунической Риму досталась Сицилия, Испания разве хуже? Она намного лучше: например, там серебряные рудники есть. Быстрая лёгкая война, вдали от родных земель — чего ещё желать молодой, активно развивающейся Республике? Увы, все расчёты Рима поломал один человек, которого звали Ганнибал.
Cперва римские политики Ганнибала совсем не боялись, а совсем наоборот — считали его той самой ключевой личностью среди карфагенцев, которая запустит механизм столь желанной для римлян войны. Ведь Ганнибал ненавидит Рим и ещё в детстве дал клятву его уничтожить. Это означает, что его даже специально провоцировать не нужно, он непременно даст Риму повод к войне. Ганнибал честолюбив и терпеть не может трусливых олигархов из «совета трёхсот», правящих Карфагеном. Те отвечают ему полной взаимностью. Ганнибал завоевал для Карфагена почти всю Испанию, что только усилило неприязнь правителей и подозрения в желании самому захватить власть в Карфагене. Значит, если армия, возглавляемая Ганнибалом, окажется в тяжёлом положении, столица не станет спешить с отправкой подкреплений. Кроме того, войну предполагалось вести в Испании, где часть местных племён отнюдь не смирилась с властью Карфагена. Рим получил возможность выступить в роли не захватчика, а освободителя. Поэтому, как только Ганнибал осадил очередной городок, представители которого обратились за помощью к Риму, сенат не стал медлить и немедленно объявил войну Карфагену.
Вот только Ганнибал к тому времени успел завоевать симпатии иберийских народов, для чего даже женился на местной девушке Имильке из города Кастулон на юге Испании. Оставив командовать карфагенским контингентом на этом полуострове своего брата Гасдрубала, он со своей пехотой, состоявшей на 60% из ливийцев, а на 40% из союзных испанцев, конницей и слонами скорым маршем двинулся на Рим сухопутным маршрутом через Альпы, чего римляне никак не ожидали. Их можно понять — у Карфагена огромный флот, высадиться с кораблей можно буквально в любом месте Италии. Тащить же десятки тысяч солдат, обозы, боевых слонов через игольное ушко альпийских перевалов, которые к тому же стерегут злые горцы — да кому такое вообще могло прийти в голову?
Внезапность сыграла роковую роль — римляне не сумели подготовить достойную оборону и вскоре проиграли целую серию сражений. После этого командование римской армией принял на себя Квинт Фабий Максим по прозвищу Кунктатор (то есть «медлитель»). Его тактикой было ни в коем случае не сталкиваться с Ганнибалом в решающей битве, поскольку тот уже доказал свою непобедимость, а истощать и изматывать его всеми способами, сохраняя при этом остатки римских войск. Но в 216 году срок его консульства истёк, и к власти пришли совсем другие люди, в том числе Гай Теренций Варрон. По словам Плутарха, новый командующий говорил: «Войне до тех пор не будет конца, пока командование поручают Фабиям, а что-де сам он разобьёт противника в тот же день, как его увидит».
И вот этот день настал. Рим, поднапрягшись, снова собрал и обучил огромную армию, превосходившую силы Ганнибала. Двойное превосходство в пехоте (80 тыс. римлян и их союзников против 40 тыс. у карфагенян) придавало римлянам уверенность в победе, а некоторое отставание в коннице (6 400 всадников, против 10 тыс. у Ганнибала) не пугало. Перед битвой, которая должна была начаться 2 августа 216 года возле города Канны, римляне были абсолютно уверены в неизбежной победе. И начало боя, казалось бы, подтвердило их ожидания.
Натиск римлян в центре был столь силён, что войска Карфагена выгнулись полумесяцем. Римским командирам казалось: ещё чуть-чуть, и железные легионы Рима прорвут фронт. Но в этот момент карфагенская конница рассеяла римских всадников и замкнула окружение за спинами легионеров. Все войска Рима, вышедшие на поле боя при Каннах, оказались в кольце, после чего началась резня. Лишь 14 тыс. римлян сумели даже не прорваться, а позорно сбежать, да и то лишь благодаря наступившей ночи. А также из-за того, что союзников Ганнибала больше интересовали грабежи и мародёрство, чем поимка уцелевших римских солдат.
Настолько грандиозного, полного и притом неожиданного разгрома римская армия никогда прежде не испытывала. Горожане Рима вместо гонцов с известием о победе увидели горстку измученных всадников, покрытых ранами и едва не падавших с лошадей от усталости. Кто-то из этих вестников из последних сил произнёс слова, которые вскоре с душевным трепетом станут повторять все римляне: «Hannibal ante portas!» Ганнибал у ворот!
Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал на ютубе.Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это сильно поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте.
© Булат Мамлиев