У богачей, как известно, свои причуды. В мировой истории сохранилась легенда о том, как богатейший банкир Средневековой Европы Якоб Фуггер принимал у себя короля Карла V.
Дабы показать, что для столь почетного гостя ему не жалко ничего, он растопил у него в спальне камин из коры коричного дерева (а стоила она тогда целое состояние). Но мало того, огонь в камине он развел с помощью бумажки стоимостью в 50 тысяч талеров!
Это были огромные деньги по тем временам, которые поместились всего лишь на одном листе бумаги. Все просто: банкир поджег долговую расписку короля на ту самую сумму.
Но русский император Павел I намного переплюнул Фуггера в искусстве «прожигания денег». Во времена его правления на Дворцовой площади в Петербурге разгорались костры на миллионы!
А невольной виновницей торжества стала покойная матушка императора – Екатерина Великая. Среди ее многочисленных реформ была и денежная: в 1769 году в России впервые были введены в оборот бумажные ассигнации.
В обеспечение новых дензнаков в столичных банках (Санкт-Петербургский и Московский) разместили миллион рублей от государственной казны (в золоте, серебре и меди). И – понеслось.
Печатный станок заработал: пачки новеньких купюр устремились в народные массы. Они призваны были компенсировать «черную дыру» в бюджете из-за нехватки серебра.
Екатерининские ассигнации разменивались исключительно на медные монеты – так что к концу ее царствования в «денежном» ходу были лишь медяки и бумаги.
Но законы экономики не отменить даже императорским указом. Чем больше печатал станок, тем больше росла инфляция и тем меньше стоили ассигнации.
Сравните с тем самым 1 млн рублей банковского обеспечения эту цифру: 158 млн рублей. Приблизительно на такую сумму было выпущено бумажных ассигнаций к концу правления Екатерины II.
От бумажных денег все старались избавляться, принимать к оплате стремились только медные монеты. Курс одной бумажной ассигнации опустился до 75 копеек серебром. Взошедший на российский престол император Павел вознамерился всерьез взяться за дело и исправить ошибки своей матери.
Он затевает новую денежную реформу: ввести в оборот золотые и серебряные монеты, а бумажные ассигнации признать государственным долгом. А где взять столько ценного металла, особенно в условиях острого дефицита серебра?
Император принимает благородное решение: собрать все столовое серебро во дворце и переплавить его в монеты. «До тех пор, пока империя не достигнет благоденствия, я и на олове поем» – вот слова, которые не помешало бы запомнить многим современным политикам.
Правда, экономический итог такого решения оказался, мягко говоря, убыточным: серебряной посуды ценою на 800 тысяч рублей ушло на то, чтобы выплавить серебряных рублей всего на 50 000.
По эскизу Павла I были созданы талеры, на которых не было портрета императора, но красовалась гравировка: «Не нам, не нам, а имени твоему» (сокращенный вариант девиза тамплиеров).
А вот бумажные екатерининские ассигнации ждала незавидная участь: из них на Дворцовой площади устроили очень дорогой костер. Цена такого «огонька» обошлась примерно в 5 млн рублей.
Что ж, поистине, царский размах. Павел положил начало новой традиции в русской экономике – сжигать деньги. До революции на площади перед Зимним дворцом еще не раз сжигали бумажные деньги, борясь с инфляцией.
Все желающие могли прийти и своими глазами посмотреть, как миллионы превращаются в пепел. Ну а ныне живущие свидетели советской эпохи наверняка помнят, как в 1990-е в одночасье и без единой искорки в сберкассах сгорели миллионы банковских вкладов.
© Biografia.Ru, 2019 г.