Скажу честно, я никогда не думала, что выбор одежды для моего сына станет причиной для нападения. Мы всегда говорили о том, что важно быть собой, не бояться выражать свою индивидуальность. Но кто бы мог подумать, что яркая куртка и светлая кофта вызовут такой гнев у взрослого человека?
День, который не забудем
Это был обычный день — 18 сентября. Мой сын шел в школу, как и сотни других детей. Ничего особенного, никаких предчувствий беды. Он надел свою новую фиолетовую куртку и светлую кофту — его любимый наряд. Я никогда не думала, что в одежде можно увидеть нечто, что вызовет такую агрессию у кого-то.
Как оказалось, на улице Стадухина, где они с подругой шли, их окликнул незнакомый мужчина. В такие моменты ты ожидаешь всего, но только не того, что произошло дальше. Мужчина подошёл к моему сыну и, по его словам, спросил: "Ты что, девочка, что так разоделся?" Мой сын, как любой подросток, ответил честно и просто: "Я пацан." И вот тут началось то, что никак не укладывается в голове: взрослый человек, водитель "Лексуса", сдернул с него капюшон и ударил по лицу.
Момент ужаса: как мы узнали о нападении
Когда мой сын пришел домой и рассказал о случившемся, я не могла поверить. Как можно на улице избить подростка только за то, что он одет не так, как кто-то себе это представляет? Я всегда думала, что подобные случаи — это что-то из прошлого, что мы давно ушли от эпохи, когда одежда могла стать причиной конфликта.
Этот мужчина не остановился на одном ударе. Он пошёл за ними, крича, что "так больше не одевался и чтобы ему не попадался." Это уже не просто агрессия — это настоящая охота на ребёнка. Какое у него было право судить моего сына только потому, что ему не понравился его внешний вид?
Полиция быстро нашла нападавшего
Я сразу обратилась в полицию, и нужно отдать им должное — они быстро вычислили нападавшего. Им оказался Андрей Филиппов, местный житель. Видимо, владелец "Лексуса" решил, что может диктовать, как должен выглядеть школьник. Но самым поразительным для меня стало то, что Филиппов, как выяснилось позже, утверждает, что он просто "хотел поговорить."
Как мать, я не могу понять, как разговор может привести к ударам по лицу? Что значит "поговорить" с подростком таким образом? Неужели в его мире грубость и агрессия — это нормальный способ общения? Если бы он действительно хотел просто высказать своё мнение, разве не было бы достаточно остановиться на словах? Но нет, ему, видимо, потребовалось физически доказать свою "правоту".
Что чувствует мать, когда её ребёнка бьют?
Как мать, я не могу передать словами, что я почувствовала, когда узнала о нападении на сына. У тебя в голове только одна мысль: "Как можно было позволить этому произойти? Почему взрослый человек решил, что имеет право бить моего сына?" В этот момент тебе кажется, что мир стал каким-то чужим и враждебным. Каждый родитель мечтает, чтобы его ребёнок был в безопасности, но как защитить его от таких нападений?
Мой сын — не тот, кто склонен к конфликтам. Он просто хотел пойти в школу, встретиться с друзьями, провести обычный день. Но вместо этого его подвергли нападению, потому что его одежда не понравилась кому-то, кто, видимо, считает себя экспертом в вопросах стиля и моды.
Одежда как причина агрессии: что это значит для нас?
Этот случай поднимает для меня и для многих родителей важный вопрос: каково быть подростком в мире, где тебя могут осудить или даже ударить за то, как ты выглядишь? Мы всегда учим своих детей быть собой, выражать свою индивидуальность, не бояться отличаться. Но как объяснить им, что иногда люди будут осуждать их только за то, что они не соответствуют чьим-то стандартам?
Филиппов ударил моего сына не за грубость, не за дерзость — а за то, что на нём была фиолетовая куртка и светлая кофта. Это вызов не только для нас, но и для всего общества: готовы ли мы принимать тех, кто не похож на нас? Или каждый, кто выходит за рамки общепринятого, будет подвергаться осуждению, а иногда и насилию?
Чем всё это закончится?
На Андрея Филиппова возбудили уголовное дело по статье «Побои». Я надеюсь, что правосудие восторжествует, и он понесёт наказание за свои действия. Но что это изменит? Извинится ли он перед моим сыном? Поймёт ли, что его поступок — это не просто ошибка, а проявление агрессии, за которую нет оправдания?
Мой сын пока восстанавливается после этого шока, и я надеюсь, что этот случай не отразится на его уверенности в себе. Но как мать, я не могу не думать о том, что этот случай — лишь вершина айсберга. Сколько ещё подростков подвергаются нападкам за свою индивидуальность, и как долго это будет продолжаться?