Возможно, я огорчу читателя и посею сомнения в своей изначальной «советскости», но фильм-сказка о Морозко, та самая знаменитая работа Ромма, мне не нравилась с детства — уж слишком мне «не нравились» обе главные героини: Марфушка — грубиянка, которая годится лишь для торговли клубникой на рынке (а в Расторгуево, где у бабушки была дача, на привокзальном рынке только такие и торговали, только подросшие и закаленные) и Настенька, напоминающая долго стоявшее в тепле заливное… зато — скромная и положительная героиня!
Со временем, взрослея, я не раз и не два убеждалась в том, что все разговоры о том, что «скромнее быть нужно», появляются именно тогда, когда тебя пытаются обойти, как ту лошадь, которая в колхозе председателем так и не стала. Но, возможно, это мой противный характер или гены, частично унаследованные от ныне недружественных, но рано я начала догадываться, что той лошадке и сена не хватает, не то чтобы овса.
Нет, проявлять скромность, конечно, хорошо и правильно, когда ты сделал что-то достойное похвалы, но не выдающееся: хоть бабушке сумку донес, хоть собаку вернул хозяевам, хоть донором стал. Не стоит об этом трубить на каждом углу, считая сделанное — нормой для порядочного человека.
Но в большинстве случаев жизнь скромников тяжела и угнетена, ведь скромность приводит к тому, что ты начинаешь считать громких, ярких и совершенно пустых — достойнее себя, такого серенького, добросовестного и незаметного. А это, в свою очередь, ведет к отказу от собственных целей, от заслуженных перспектив и открывающихся возможностей.
Предложили повышение? — Ой, да что вы, да я… Вон, Н.Н. нужнее, да он и решительный такой, он сможет!
А то, что этот Н.Н. только и знает, что собирать хвостики чужих идей по курилкам и сам умом не светит — только отсвечивает хорошо, это наш скромник прощает. Он же добрый.
И вот вся жизнь превращается в постыло-унылое «я уж как-нибудь так», где радость и признание обходят нашего скромнягу, записанного окружающими в неудачники, и становится всё более кислым на вкус.
На самом деле никто ничего сам не предложит и тем более не даст. Ну, если вы — не Мастер, а предлагающий — не Воланд, но он даже к настоящим Мастерам заглядывает нечасто.
Собственно, я свою непримиримую борьбу со скромностью начала еще в школе, когда грамота «За активную работу в четверти» и сопровождающая ее хорошая книжка досталась дочке одной из наших учительниц истории, Верке, которая лишь пару раз подежурила в классе (как, впрочем, и все остальные), а меня, сделавшую три стенгазеты, выигравшую школьный конкурс плаката и написавшую стихи к НГ, попросили «быть скромнее». В ответ я сказала, что в таком случае пусть заслуженная Вера и рисует дальше всё для всего — а «на носу» были и 23 февраля, и 8 марта, и Масленицу планировали. И далее скромно всю четверть держала «художественную паузу». И все всё поняли, ведь наша классрук уже имела некоторое представление о моем упрямстве, так что ситуацию было решено не усугублять.
Окончательно повзрослев, я научилась ставить условия «на берегу» и твердо добиваться выполнения договоренного. Это, конечно, очень нескромно, но чертовски экономит время и нервы. И на работе, и в дружбе, и дома, и везде.
Потому что люди редко бывают благодарны дольше трех-пяти минут и очень быстро начинают экономить на тех, кто считает себя недостойным какой-либо их благодарности!
Не только деньги и материальные блага экономят, но и время, заботу, внимание… и даже простое «спасибо». А зачем тратиться, когда можно принять сделанное как должное — они-то лучшего достойны, это наша условная «Настенька» ничего хорошего не заслуживает — ну так ей, неудачнице, и надо!
А сказка… Сказка — ложь, и порой — очень удобная для Марфушечек-душечек.