Тут г-н депутат Бурляев с думской трибуны стихи читал (плохие) и осуждал царя Петра за приобщение Руси к алкоголю крепкому…
Я уже привыкла, что наши депутаты разбираются во всем, и всегда не до конца, а поэтому решила написать несколько слов не для защиты даже "петровской форточки", прорубленной царем-реформатором, но чтобы объективности ради напомнить читателям некоторые аспекты "традиции пития" в державе Российской.
Во времена Руси изначальной напитки хмельные употреблялись не так, чтобы часто, и исключительно "по поводу" — на тризне, что покойного дух возвеселился, на игрищах, чтоб богам языческим угодить, и на пирах после удачного набега к соседнему властителю на предмет чего-нибудь забрать. Забрали — и празднуют.
Начиная со времен правления Владимира Красного Солнышка и до середины XVI века предки наши использовали хмельные напитки на основе забродившего солода, мёда или виноградного сока (виноградное вино поставляли греки с XX примерно века) — квас (хмельной!), сито, березовицу, мед (т. н. меды стоялые и более простую в изготовлении медовуху), пиво, сикеру и брагу.
Наставление юношеству "пейте, да не упивайтесь!" свидетельствовало о том, что некоторые несознательные и тогда с употреблением несколько перебарщивали.
Бытует легенда, что великий князь Киевский Владимир выбрал религией для Руси православие, так как оно напрямую не запрещало употребление хмельного, сказав посланцам Пророка ту самую фразу, что вынесена в заголовок статьи.
Рябушкин А. П. (1861-1904) — Пир богатырей у ласкового князя Владимира
А вот при царях московских питие приобрело совсем иной размах: посол Герберштейн сообщал, что великий князь Московский Василий III выстроил стрелецкую слободу Наливки (в районе улицы Большая Якиманка) и разрешил стрельцам, в качестве поощрения за верность и источника дополнительного дохода свободное изготовление вина. Только это уже была не сравнительно безобидная бражка или медовуха, а полноценный самогон, "зелено вино" и его употребление давало эффекты далеко не веселые.
Однако, чуть поразмыслив и прикинув выгоды, сулимые продажей крепкого зелья государи московские сами решились продавать водку в "корчмах" (с закуской) и "царевых кабаках" (только алкоголь).
Летописный отрывок XVI столетия донес до нас рассказ о введении таких учреждений в Новгороде в 1543 году: «Прислал князь великий Иван Васильевич в Великий Новгород Ивана Дмитриевича Кривого, и он устроил в Новгороде 8 корчемных дворов». Правда, первые опыты открытия "царских кабаков" в Новгороде "не зашел": новгородский архиепископ Феодосий, придя в ужас от роста преступности в городе, вызванного "зеленым вином" — грабежей и убийств, — умолил московское правительство в 1547 году закрыть корчмы в Новгороде. Вместо них ввели "нормированное употребление":
давали по концам и по улицам старостам на 50 человек 2 бочки пива, да 6 ведер меду, да вина горького полтора ведра на разруб.
Обратите внимание на "вино горькое" — это и есть то самое "зелено вино", оно же — предтеча водки, до стандартизации рецепта которой оставалось еще несколько веков.
Иван Грозный ввел не только опричнину (кстати, опричники выпивали весьма часто и крепко, стресс снимали как умели), но и царскую монополию на алкоголь , причем в "царских кабаках" употребляли без закуски — еда не продавалась, и с собой принести её было нельзя. А на пустой желудок хмелелось быстро, а в царскую казну текли рекой "пьяные деньги".
«В каждом большом городе, — писал английский дипломат и разведчик Джильс Флетчер, побывавший в России в 1589 году, — устроен кабак или питейный дом, где продается водка (называемая здесь русским вином), мед, пиво и прочее. С них царь получает оброк, простирающийся на значительную сумму: одни платят 800, другие 900, третьи 1000, а некоторые 2000 или 3000 рублей в год».
Борис Годунов закрыл все корчмы, где продавались закуска и алкоголь, и рынок полностью перешел к госмонополии, и за сто лет царская монополия на "вино крепкое без заедок" привела к развитию в городах того самого явления, против которого так разгорячился депутат Бурляев.
Люди пили в долг, долгов вернуть не могли, и по Руси прокатилась серия "кабацких бунтов", приведшая к тому, что батюшка Петра Первого, государь Алексей Михайлович, в 1652 году созвал Земский собор, получивший название «собора о кабаках». Результатом его работы и размышлений многотрудных о том, чтоб и порядок в стране сохранить и дохода казне не потерять, был указ об ограничении числа питейных точек на территории государства и определении "трезвых дней", когда продажа спиртного запрещалась. "Трезвых дней" набралось на полгода, повысили цены на алкоголь в три раза, и введена "норма продажи зелена вина" на человека — чарка ёмкостью примерно 143,5 грамма. Выпил свою чарку — и свободен!
Так что до Петра горькими пьяницами становились исключительно люди простого звания, из-за отсутствия закуски терявшие и меру, и облик человеческий, а аристократия в своих домах боярских употребляла грамотно и под закуски изобильные, а посему "себя соблюдала". А пагубное пристрастие простого народа наполняло казну.
Петр Первый не только погулять любил, но и требовал, чтоб после пиров подданные за работу бодренько принимались, а "немочные после вчерашнего" у него снисхождения не вызывали, кстати, он и медальку тяжеленную учредил за неумеренность в употреблении. То есть он-то как раз руководствовался правилом "пей, да дело разумей", хотя и от алкогольных наработок предшественников своих в деле пополнения казны не отказался.
Однако и до Петра, и при нем кабаки и голь кабацкая, и преступность. связанная с употреблением спиртного, концентрировалась исключительно в городской среде, причем в городах крупных, а крестьяне вели в основном жизнь трезвую и более или менее праведную. Ровно до тех пор, пока государям не понадобилось еще денег, много денег на армию и войны. И вот уже по Российской империи, по маленьким городкам и большим селам стали распространяться кабаки.
Самое интересное, что кабак должен был сдавать выручку в количестве. определенном по количеству "приписанных" к нему людей, и без разницы, были они пьющими или трезвенниками. Если же по итогам питейное заведение не добирало необходимую сумму с продажи алкоголя, то его владельцы могли потребовать эти деньги с крестьянских дворов с «приписанными» мужиками. Отказывавшихся отдавать не пропитое могли прилюдно высечь. Не пил и порот — как вам такой аргумент за трезвость?
И народ устал. Устал от пропаганды и навязывания алкоголизации. В конце 1858 года в Саратовской губернии, в уезде Балашовском около пяти тысяч человек объявили бойкот кабакам. Крестьяне организовали собственный "народный патруль" и пресекали поползновения к выпивке "слабых духом". К непьющим крестьянам присоединились городские жители, и представители духовенства, местные мелкие чиновники, и даже помещики. Кабатчики испугались и обратились к правительству, чтоб оно "приняло меры" — а то ведь так и разориться недолго!
Правительство Александра II услышало глас вопиющих и пошло навстречу труженикам чарки, официально запретив в марте 1858 года трезвость (!!!!). Властям на местах было приказано не допускать народного воздержания от водки.
И вспыхнули бунты. Народ уничтожал трактиры и кабаки повсеместно: 12 губерний Российской империи — от запада страны до волжских берегов — накрыло «трезвенническими бунтами». Бунты подавлялись жестоко — 11 тысяч человек было сослано и брошено в тюрьмы, акции устрашения проходили повсеместно, чтобы простой люд более не стремился «к трезвости без официального на то разрешения».
Количество питейных заведений стало расти, как на дрожжах, а русский народ — завоёвывать репутацию пьющего…
Карикатура
А в 1914 году из-за начала Первой Мировой на время мобилизации на основе царского указа продажа любого спиртного было строго запрещена. За год потребление алкогольных напитков уменьшилось в 24 раза, больных с "алкогольным психозом", снизилось количество прогулов и «пьяных» травм.
Но казна теряла деньги — и поэтому для компенсации убытка увеличились налоги на дрова и лекарства, спички и соль, табак, сахар и чай. Были увеличены пассажирские и грузовые пошлины. Ну и народ не терялся: стали гнать самогон, продавать и обогащаться — столетия пропаганды употребления и приучения к "горькому вину" не прошли даром..
Владимир Маковский. Не пущу!. 1892
Так что вовсе не Петр Первый со своим "всешутейшим и всепьянейшим Собором" и окошком в Европу виноват в том, что люди привычно топят свои проблемы и сомнения в горячительном. Но такие подробности депутатам знать не обязательно, ибо "во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь", и не способен будет пачками рождать рецепты спасения нации.
#история #история России #Русь кабацкая