Карантин, как средство остановить болезни, было известно еще издревле, а первые законы, предписывающие соблюдать изоляцию во время эпидемии появились во времена Высокого Средневековья в Италии.
Самые ранние письменные упоминания о карантинах на Руси относятся к XVI веку — псковская летопись сообщала, что князь Михаил Горбатый-Шуйский «повелел улицу, где явилась чума, заперети с обоих концов».
Во время морового поветрия XVII века карантинные указы издавал и сам царь Алексей Михайлович, и его наместники: «… учинить по всем Казанским дорогам заставы крепкие, и велеть на тех заставах заставщикам жить с великим береженьем…, никаких бы людей не пропускали, и отписок никаких у них не имали, и близко с ними не сходились» («Отписка о предосторожностях по случаю открывшегося в Казани морового поветрия»).
К началу XVIII века в Российской империи была издана общая инструкция о карантинных мерах, которая неоднократно изменялась и дополнялась.
В то время, когда многие лекарства были еще неизвестны, карантин был одним из лучших способов сдержать распространение мора. Однако, как ни странно, карантинные меры редко поддерживались народом. Благое намерение часто оборачивалось мятежами, поскольку сопровождалось серьезными ошибками.
На произвол судьбы
Одной из главных причин карантинных бунтов было поведение вышестоящих. Почти всегда, как только ситуация начинала накаляться, начальство, опасаясь за собственную жизнь, сбегало из городов, оставляя простой народ на произвол судьбы.
Когда летом 1654 года чума пришла в Москву, знатнейшие бояре и царица спешно покинули столицу. (Царь Алексей Михайлович с армией в то время находились под Смоленском, воюя с Речью Посполитой). Вслед за боярами Москву оставили все, кто только мог — придворные, дворяне, стрельцы.
Во время очередной эпидемии чумы 1771-го года из Москвы одновременно сбежали главнокомандующий, губернатор и обер-полицмейстер, оставив заместителем генерал-поручика Еропкина, который, хотя и сделал все возможное, не сумел сдержать панику. Лишь мудрое решение Екатерины II — послать в Москву Григория Орлова — помогло городу выстоять. В короткие сроки Орлов навел порядок, болезнь была частично остановлена.
Были и исключения — по-настоящему мужественно поступил Николай I. Во время холерной эпидемии в Москве 1830 года император покинул Петербург и приехал в первопрестольную, чтобы личным присутствием поддержать народ.
Голод — не тетка
Часто причиной народных волнений становилась халатность руководства — карантинные мероприятия были организованы из рук вон плохо. Продовольствия не хватало, снабжение не справлялось — запертых на карантине людей буквально обрекали на выживание.
Когда в 1828 году карантин был введен в Севастополе (вокруг города свирепствовала чума), оказалось, что провианта на всех не хватает. Чиновники, ведающие казенными поставками, спекулировали и набивали собственные карманы, а купцы, воспользовавшись ситуацией, задрали цены. Началось восстание, которое с трудом удалось погасить.
Мрак невежества
Бывало и так, что поводом к волнениям становилось людское невежество.
Чумной бунт 1771 года вспыхнул из-за того, что архиепископ Амвросий запретил горожанам целовать икону и устраивать массовые молебны. Не выдержав «надругательства» над святыней, толпа бросилась громить монастырь, с котором укрывался архиепископ.
Во время эпидемии холеры, разразившейся в России в 1830—1831 годах, доктора и фельдшеры лечили людей всеми доступными методами — окуривали зараженные дома, дезинфицировали колодцы хлорной известью, заставляли протирать лицо и руки уксусом.
Простой народ не верил лекарям. Ходили слухи, что все эти средства — отрава, которой врачи и чиновники изводят заболевших.
Ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить самое интересное!