— Время было страшное, люди буквально бежали, все кто мог. Бросали всё, что не помещалось в один-два чемодана. Оставляли квартиры, мебель, посуду, машины… Забирали все только самое ценное, документы, деньги, хватали детей и улетали, кто куда мог. К дальней родне, друзьям, в никуда, — рассказывает мне певекский старожил Михаил, вспоминая самое сложное время в своей 74-летней жизни — 90-е.
Крах СССР и последующие годы стали для Чукотки, как и для всех остальных северных регионов России, настоящим испытанием. Этот период оказался разрушительным не только для экономики, но и для социальной жизни края.
Развал огромной страны и последовавшие за этим турбулентные события и реформы очень больно ударили по региону, который на все 100% зависел от централизованного снабжения. И у которого просто не было возможностей для хотя бы частичной автономной экономической деятельности и самообеспечения.
Чукотка, чей экономический потенциал почти полностью базировался на горнодобывающей промышленности, потеряла свою основу. Около 90% производства составляли добыча угля, золота, меди и урана. И при всей кажущейся важности и ценности таких стратегических ресурсов, их добыча осуществлялась при значительной поддержке Центра.
С приходом рыночных отношений они стали просто нерентабельными, что привело к закрытию крупнейших горно-обогатительных комбинатов Певекского и Иультинского. А дальше начался эффект домино: закрытие смежных предприятий, шахт, артелей.
Очень многие люди (чуть ли не 90% населения края) внезапно осталось без работы, денег и перспектив на будущее. Более того, многие остались сначала без денег, а только потом без работы. Ведь сначала предприятия еще пытались барахтаться, но уже не платили рабочим зарплату. Люди при этом тратили накопления, надеясь на улучшение.
Ну а потом предприятия просто закрылись, так и не выплатив долгов, которые, к тому же, сожрала инфляция. А денег у многих не осталось просто никаких. А впереди была очередная длинная зима, за которой не понятно что делать. К тому же, еще и прекратился центральный завоз товаров в короткую летнюю навигацию.
В общем, ситуация для людей выглядела в прямом смысле слова катастрофической.
Люди бросились кто куда. И Певек даже установил своеобразный антирекорд среди городов по сокращению численности населения. В 1989 году здесь проживало более 12 тысяч человек, а к переписи 2002 года осталось всего 5,2 тысячи.
В дополнение ко всему, в 1999 году в нескольких населенных пунктах произошли серьезные техногенные аварии из-за общего упадка инфраструктуры, и люди остались без электричества, отопления, света. Как в таких условиях можно было продолжать жить?
Сегодня в домах, которые 20 и больше лет назад навсегда оставили их жители, гуляет только ветер и изредка залетают вороны. Двери распахнуты настежь, а мародеры уже давно вынесли из квартир все, что представляло хоть какую-то ценность.
Дом брошенных квартир. Зайти можно в любую. Ценного внутри давно ничего нет, но в каждой квартире буквально застыла чья-то жизнь.
А это ступеньки бывшего детского сада.
Все, что осталось от чьей-то жизни.
Во многих квартирах на полу множество книг. В советские времена они были обязательным спутником в доме любого человека, а во время исхода оказались никому не нужными, тяжелые и занимающие драгоценное место в чемоданах.
А жили то с видом на море… Но морем сыт не будешь.
А через года сюда пришел Абрамович и Чукотка начала оживать.
В следующем посте я как раз расскажу, почему на Чукотке до сих пор боготворят Абрамовича.