В чем можно обвинить животное? Собака, например, сжевала тапочки, погрызла мебель и напрудила лужу под дверью. Кошка разбила любимую вазу. Коза объела капусту на огороде. Еще можно найти множество «преступлений», которые совершают братья наши меньшие. В средние века все было много жестче.
Средневековые европейские суды на полном серьезе рассматривали дела против животных, обвиняя их от краж и вандализма, до преднамеренных убийств и сексуальных извращений. Фемида часто бывает жестокой. После вынесения приговора многих животных казнили.
Самый ранний зарегистрированный случай вынесения приговора животному произошел в 1266 г. Судили свинью, которая напала и съела маленького ребенка. Обратите внимание, к родителям, оставившим ребенка без присмотра, особых претензий не предъявлялось. Итак, по решению монахов церкви Святой Женевьевы, хрюшка получила высшую меру наказания и взошла на костер.
Суд светский и церковный
Между светским и церковным судом было существенное различие. Гражданские судьи рассматривали дела домашних животных, в то время, когда Церковь отдавала предпочтение диким зверям и насекомым. Изредка монахам удавалось поймать оборотня, но почему-то всегда в человеческом обличье.
В обоих случаях участие в процессе адвоката не предусматривалось. Судья с важным видом выслушивал обвинение, пострадавших и свидетелей, после чего выносил свой вердикт. Светский суд чаще всего выносил смертный приговор.
Это вовсе не означает, что церковное судебное производство было снисходительней к божьим тварям. Они бы тоже с удовольствием отправляли на костер «лесных преступников», но, как правило, просто не могли до них добраться. Впрочем, когда начались процессы над ведьмами, их нелегкую участь часто разделяли кошки, которые считались фамильярами своих хозяек.
Суды над свиньями
Пожалуй, свиньям больше всего доставалось от европейского правосудия. Не последнюю роль в этом играла библейская история, о демонической одержимости несчастных хрюшек. И это несмотря на то, что свинина была основным мясным блюдом на столе средневекового европейца (если он вообще мог позволить себе мясо). Как бы то ни было, в бедных семьях свиньи часто жили в одном помещении с людьми, иногда закусывая маленькими детьми.
В 1457 г. выводок свиней во главе со свиноматкой напали и частично съели пятилетнего Д. Мартина. Обвинитель требовал казни всех участников преступления, которые, по крайней мере явно, никаких угрызений совести не проявляли. Судья решил по-своему. Поросята были оправданы, ввиду их молодого возраста. Дескать, маленькие еще, не ведали, что творили. Отдуваться за всех пришлось их матери, которую и препроводили на эшафот.
Закон един
Чего не отнять у европейцев, так это желания делать все по закону. Не остались в стороне и взаимоотношения с животными. Суды над ними были аналогичны человеческим. То есть, животного, как положено, брали под стражу. До суда кормили, поили, выносили, просим прощения, физиологические отходы. А это не дешевое удовольствие, нужно сказать. Тех, кого отправляли на виселицу, собаку, скажем, или человека, палач был обязан обслуживать в новых перчатках.
Наказания тоже были одинаковы. Виновных обычно вешали, отправляли на костер или закапывали заживо. И если повесить кошку дело относительно несложное, то как быть с быками или лошадьми?
Палачам приходилось здорово потрудиться, строя огромные виселицы или сооружая гигантские костры. Иногда идущим на казнь предоставлялась чистая одежда. Представьте на эшафоте поросенка в портах. Презанятное, должно быть, зрелище.
Не судили животных только в Англии. Это связано со сложностями местного правосудия. Если в остальных странах Европы судья принимал решение единолично, то пределах юрисдикции британской короны прокурор должен был убеждать не только председателя суда, но и более двух десятков присяжных. А это, согласитесь, дело хлопотное. Не все же люди страдают отсутствием здравомыслия.
Справедливости ради, подобными странностями отличались не только европейцы. В 1986 г. несколько мужчин из штата Малакке (Малайзия), забили собаку, полагая, что это обернувшийся животным бандит. Без суда и следствия, между прочим, по варварски.