Продолжаю копаться в истории России, той самой, которую мы потеряли — вместе с российскою элитою, веками воспитывавшейся в покорности высшим и возможностью произвола по отношению к низшим. Воспитание, конечно, выходило так себе, и поверхностный лоск образования ничего не менял в сути сих человеков.
Итак, вашему вниманию представляется дивная пара из представителей старинных дворянских фамилий и боевых офицеров, стяжавших славу на полях сражений и т. д.
Первый — граф Александр Петрович Апраксин (1784-1845 гг.) гусар и офицер, участвовал в Отечественной войне 1812 года. Дослужился до полковника, после отставки из армии некоторое время подвизался на поприще отечественной дипломатии. Был богат, и даже очень — ибо унаследовал баснословное состояние от маменьки своей.
По службе характеризовался исключительно положительно, где бы ни был, но некоторая его семейная неустроенность должна была бы смущать стороннего наблюдателя.
Судите сами: с первою женой и приходившейся младшею сестрою самому Денису Давыдову, он развелся. Причем, как говорили — по её желанию. Во втором своем браке бывшая Апраксина была счастлива, а вот второй брак почтенного графа тоже не стал долговечным союзом сердец.
Это, кстати, если о скрепах и традициях — наглядно.
Вторая г-жа Апраксина была известная в свете красавица, Елена Николаевна Безобразова, падчерица дипломата Татищева, родившая графу троих детей, не вынесла семейного "счастья" и тоже променяла нашего сиятельного графа на австрийского аристократа, князя Эстерхази, причем сей князь в щедрости своей заплатил Апраксину хорошие отступные, увеличив этим состояние нашего графа и гусара. Гусары денег… берут! Да берут же!
После второго развода Святейший Синод запретил графу венчаться, ибо и грех, и соблазн, и пример не очень-то..
Но разве это может смутить богатого и властного мужчину в полном расцвете? Нет, конечно! А потому от нашел себе новую красавицу — дочку помещика из Малороссии Варвару Дмитриевну Куликовскую и, обвенчавшись с нею тайно-романтически, удалился в свои поместья в Саратовскую губернию. Именно туда, куда Фамусов дочку свою, Софьюшку, к тетушке отправить планировал для перевоспитания и вообще… Ох, чего бы она там наслушалась!
А было, кстати, чего наслушиваться — ибо развернулся Александр Петрович нешутейно. Из девиц молодых он устроил подобие сераля для услаждения тела, а душу радовал поркою и другими "мудрствованиями" над мужиками.
Жесток, подл, он считал девок своих поместий собственностью в полном смысле слова и даже замужних жен отбирал от мужей. Сек он насмерть за собак, за лошадей. Ему подвозили девок из его Черниговской вотчины, он держал их при себе и наряжал великолепно француженками
Население, однако, попалось нашему бонвивану нетерпеливое, политесу необученное, и одною тёмною ночкой усадьбу сожгли.
На том и кончились амуры.
Другой наш герой был тоже тоже граф и звался он Михаилом Федотовичем Каменским (1738-1809 гг.). До нашествия Наполеона не дожил, но воевал весьма браво, и, наверное, мог бы сейчас заинтересовать специалистов в области психиатрии, но тогда таковые были большою редкостью, а граф отличался отвагою беспримерной — но и странностями такого же порядка.
Сердце он имел чувствительное, а потому упражнялся в стихосложении, а так же и в математике, причем в последней — явно успешнее, иначе бы мы помнили его как поэта.
А еще он кусался. Да, мог, в воспитательных целях уесть в буквальном смысле солдата, и даже кусочек откусить. Короче, я бы с таким напарником в полярный поход не пошла. Ну, знаете… Боюсь!
С ним тоже детективная история приключилась — Каменский же, не кто нибудь! Граф наш тоже, в отставке находясь и скучая в ней безмерно, полюбил плотские услады на манер турецкий, и завел себе сераль из девочек крепостных и с ними забавлялся.
Не знаю, грыз ли он крестьян, но достать своими странностями сумел как местное дворянство, так и и своих собственных крепостных. Достал настолько, что брат одной из пленниц этого среднерусского сераля поступил с графом так же, как после — Родя Раскольников с процентщицей. Зато — поэт! Ах, право…
А вот юношу, положившего конец графским усладам, всего-то навсего в Сибирь отправили — ходили слухи, что об этом дворяне местные хлопотали..
"И милость к падшим", да, вполне.
И таких примеров, причем во времена вполне себе не дремучие, а очень даже на первый взгляд просвещенные, на Руси хватало. Поэтому и взаимная нетерпимость росла: одни "мудровали", а другие что-нибудь точили. Климат у нас, конечно. но тот, не виноградный, но гроздья гнева и тут вызревали. Поэтому интересно мне: те, кто пишет о "чувстве ранга" и прочем — знают ли достаточно историю собственной страны? Задумываются ли над?
Или опять — "всё ж было так прекрасно, и тут, как гром среди ясного неба"?
Кстати, эта русская поговорка про гром в полном своем виде — тоже своего рода символ удивительной в своей простоте беспечности: "Не во всякой туче гром; а и гром, да не грянет; а и грянет, да не по нас; а и по нас — авось опалит, а не у.б.ь.е.т."
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях