Анна накрывала на стол, когда вдруг услышала хлопок входной двери. Муж вернулся. Она улыбнулась, быстро привела в порядок волосы и вышла в коридор.
Алексей стоял, опершись на стену, с опущенной головой. Он выглядел измождённым. Глаза запали, лицо стало бледным, а руки дрожали.
Она растерялась и замерла на месте.
— Что произошло? — испуганно спросила Анна, подходя ближе, но он не поднял взгляда.
— Нам нужно поговорить, — его глухой, отстранённый голос только усилил её тревогу.
Что-то в этих словах задело её за живое. Испуг. Он незаметно пробрался внутрь, разливая по венам холодный ужас.
— Садись, — хрипло произнёс Алексей, направляясь в кухню.
Она машинально присела напротив, скрестив руки на столе.
— Двенадцать лет назад… — он замялся, встретив её взгляд, и Анне захотелось зажмуриться. — У меня была интрижка.
Тишина. Глухая, давящая, невыносимая.
— Какая интрижка? — её голос дрогнул.
— Короткая. Ошибка. — Алексей провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть что-то невыносимо липкое. — Я тогда был в командировке. Это ничего не значило…
Анна всё ещё не могла уложить это в голове. Алексей. Её Алексей, её муж, с которым она провела почти два с половиной десятка лет. Предательство. Оно не ударило сразу, но последствия были сильными. В горле встал ком.
— Почему ты рассказываешь мне это сейчас? — она не узнала свой голос.
Он отвёл взгляд.
— Потому что та женщина умерла.
Анна покачнулась. Казалось, воздух вокруг неё сгущался.
— И…?
Алексей выдохнул.
— У неё остался сын.
Она не понимала. Не хотела понимать.
— Сын, Анна. И, возможно… мой.
Теперь она крепко схватилась за край стола, боясь, что мир рухнет. Ей хотелось встать и уйти, но ноги не слушались.
— Ему двенадцать. Его зовут Кирилл. И у него никого нет.
Анна перевела взгляд на мужа. Он смотрел на неё с мольбой, но в его глазах не было привычной уверенности, только вина. Он выглядел жалким.
— И что ты хочешь? — она не узнавала свой голос.
— Я хочу, чтобы мы приютили его. Временно. Пока я разберусь с документами, с опекой… Он ни в чём не виноват, Анна.
Она засмеялась. Холодно. Глухо.
— Ты шутишь? — её руки задрожали. — Ты действительно хочешь привести в мой дом плод твоего…
— Он ребёнок! — Алексей хлопнул по столу. — Чужой, одинокий мальчик. Он не виноват в том, что я был дураком!
Она вскочила. Глаза наполнились слезами.
— А я? Я виновата? Я теперь должна стать ему матерью?
— Нет. Я прошу тебя лишь о временной помощи.
В голове гремел звук её собственного сердца. Анна резко развернулась и вышла в гостиную. Алексей не пытался её остановить.
Она стояла у окна и наблюдала, как падает снег. Вдалеке мелькнул силуэт подростка, играющего в сугробе. Её собственные дети давно выросли. Дом уже несколько лет казался слишком большим.
Но этот ребёнок — это не её ребёнок. Это не её вина.
Она почувствовала присутствие мужа за спиной.
— Когда? — спросила она глухо, не оборачиваясь.
Алексей стоял в дверном проёме. Анна не видела его лица, но почувствовала, как в его глазах вспыхнула надежда.
— Завтра.
Анна вздохнула и закрыла глаза. Завтра. Завтра её жизнь изменится.
***
Сон не приходил. Анна долго лежала в постели, слушая, как тикают часы на стене. Это тиканье казалось ей каплями воды, падающими на раскалённый металл. Мысли путались. Как жить дальше? Как принять это? Завтра в её доме появится мальчик, ребёнок другой женщины, её соперницы, призрак, который теперь незримо присутствовал между ними.
Алексей уже спал — или делал вид, что спит. Он отвернулся к стене, его дыхание было ровным, но напряжённым. Анна знала: он тоже боится. Только не того же, что и она. Он боится потерять её, семью, разрушить жизнь этого мальчика. А она… Она боится его увидеть.
Она представила худощавого подростка с растерянным взглядом, который будет сидеть за их кухонным столом, пользоваться их посудой, дышать их воздухом. И этот мальчик — сын её мужа.
Анна перевернулась на бок, крепко зажмурившись. Она не могла этого принять. Пока не могла.
На следующее утро Алексей уехал за Кириллом. Анна осталась одна. В доме воцарилась тишина. Она нервно ходила из комнаты в комнату, убирала, протирала и без того чистые поверхности, заглядывала в детскую, давно пустующую после того, как их дочь уехала учиться в другой город.
Раздался звук машины во дворе. Анна замерла. В горле пересохло. Через минуту хлопнула входная дверь.
— Анна…
Её пальцы сжали край стола. Она обернулась.
В дверях стоял Алексей. Рядом с ним — мальчик. Высокий для своего возраста, худощавый, с тёмными глазами, слишком серьёзными для двенадцатилетнего. Он не прятался за спиной Алексея, не выглядел испуганным. Он просто смотрел на неё.
— Это Кирилл, — сказал Алексей.
Мальчик молчал.
Анна смотрела на него. Он был похож на Алексея. И это пугало её больше всего.
Она вдохнула и произнесла:
— Привет.
— Здравствуйте, — Кирилл слегка кивнул.
И в этот момент Анна поняла: назад пути нет.
***
Кирилл поселился в комнате дочери. Первые дни он почти не разговаривал. Анна тоже старалась держаться на расстоянии. Они обменивались вежливыми фразами, но в воздухе витало напряжение.
Однажды вечером она заметила, что Кирилл моет посуду. Без просьб, без указаний. Она хотела что-то сказать, но ком застрял в горле. Она промолчала.
Прошло две недели. Кирилл постепенно привыкает, но всё равно остаётся чужим. Однажды он тихо спросил:
— Мне уехать?
Анна не сразу нашла слова.
— Нет… оставайся.
И вдруг поняла, что впервые сказала это искренне.
***
Анна медленно привыкала к новому ритму жизни. Кирилл был тихим, спокойным. Старался реже попадаться ей на глаза, за столом ел молча, а поев, сразу уходил в свою комнату, не забывая сказать: «Спасибо!» Иногда Анна слышала, как он тихо включает музыку в наушниках или шуршит страницами книги.
В какой-то момент она заметила, что на кухне стало чище. Кирилл без слов убирал за собой, аккуратно складывал тарелки в раковину, протирал стол. Анна не знала, благодарить его или нет. Это было странно.
Однажды вечером Алексей пришёл поздно. Анна сидела в гостиной, а Кирилл что-то рисовал в блокноте. Она посмотрела на него.
— Ты любишь рисовать?
Мальчик на секунду замер, затем пожал плечами.
— Не знаю. Просто… получается.
Анна колебалась, но всё же подошла ближе. На бумаге был набросок их дома. Удивительно точный, с мелкими деталями.
— Это красиво, — сказала она.
Кирилл впервые посмотрел на неё прямо.
— Спасибо.
И вдруг Анна поняла, что впервые не ощущает в его присутствии отторжения. Это был просто ребёнок. Не её ребёнок. Но… просто ребёнок.
Прошло ещё несколько дней. Как-то раз, когда Алексей задержался, Анна увидела, как Кирилл стоит у окна.
— Ты ждёшь его? — спросила она.
Кирилл не сразу ответил.
— Просто смотрю.
Она смотрела на него. Худой, слишком взрослый для своего возраста. Он потерял мать. И оказался в доме чужих людей.
Внезапно Анна почувствовала жалость. Не к себе. К нему.
Она подошла ближе.
— Ужин готов, — сказала она мягче, чем раньше.
Кирилл повернулся. Кивнул.
Они поужинали вдвоём. И это впервые не казалось чем-то невозможным.
***
Зима подходила к концу, дни становились длиннее. Кирилл постепенно осваивался, привыкал к дому. Но между ним и Анной всё еще оставалось отчуждение. Анна исподволь наблюдала за ним, пытаясь понять, что у него на душе. Но он оставался закрытым.
Однажды днём Анна шла домой из магазина. Алексей был на работе. Она увидела, что Кирилл стоит на улице возле гаража. В руках у него был их старый велосипед, покрытый пылью.
— Ты умеешь кататься? — спросила она.
— Да, — кивнул он. — В детстве мама меня учила.
Анна сжала губы. Эти слова задели её, напомнив о той женщине, которая была его матерью, о прошлом, в которое ей не было входа. Но вдруг Кирилл поднял на неё глаза:
— Вы… могли бы помочь мне? Колёса спустили.
Она замерла. В груди что-то дрогнуло. Этот вопрос был таким простым, но таким важным. Она кивнула.
— Давай посмотрим, что можно сделать.
Они вдвоём принесли велосипед в гараж, нашли насос. Кирилл осторожно накачивал шины, а Анна вдруг поняла: он впервые сам попросил её о чём-то.
— Попробуешь? — спросила она, когда всё было готово.
Кирилл сел на велосипед и проехал по двору. На лице его сияла улыбка.
— Спасибо, — сказал он, немного смущаясь.
Анна почувствовала, как её что-то пронзило. Это была не боль. Это было тепло. Анна вдруг поняла — этот ребенок, потерявший мать, одинок. И он нуждается в заботе, даже если боится её принять.
— Обещай мне, что будешь осторожен, — сказала она.
— Обещаю, — кивнул он.
И впервые за все месяцы она почувствовала, что этот разговор — настоящий. Что между ними больше нет той стены, что была прежде. Отчуждение ушло.
Весна прошла. Кирилл стал частью их дома. Незаметно, осторожно, но неотвратимо.
Анна уже не ловила себя на том, что вздрагивает, услышав его голос. Она привыкла, что его чашка стоит рядом с её, что его куртка висит на вешалке у двери. Однажды она поймала себя на мысли, что переживает: почему он так долго не возвращается из школы?
Как-то раз Алексей принёс документы.
— Я всё оформил, — сказал он. — Официально. Теперь он под нашей опекой.
Анна долго держала бумаги. Потом ничего не сказав, просто кивнула. Внутри всё было спокойно.
На следующий день она смотрела в окно, как Кирилл катается на велосипеде. Ужин был готов. Она вышла на крыльцо, накинув на плечи тёплую шаль.
— Кирилл!
Мальчик остановился, глядя на неё.
— Пора ужинать, — сказала она.
Он кивнул и покатил велосипед к крыльцу.
Анна повернулась и пошла в дом, а за её спиной послышался голос:
— Спасибо.
Она замерла. Обернулась.
— За что?
Кирилл посмотрел на неё серьёзно.
— За дом. За то, что… я вам не чужой.
Сердце Анны сжалось.
Она глубоко вдохнула и шагнула ближе. Их взгляды встретились: в её глазах — тёплая нежность, в его — тихая, искренняя благодарность.
— Пойдём, сынок, за стол. Ужин стынет, — сказала она, обняв его за хрупкие плечи.
И впервые это прозвучало естественно.
Семья.
Подписывайтесь на НОВЫЙ КАНАЛ. Там тоже интересные рассказы.
Спасибо Вам, дорогие читатели, за комментарии и лайки!🙏💖 Буду благодарна Вашим подпискам!👌