Картина выходит, мягко говоря, непричесанной. На снимках пахнет сыростью, страхом, а иногда и курятником…
Джулия Фуллертон-Баттен, известная своим талантом превращать камеру в увеличительное стекло социальных парадоксов, решила взглянуть на тех, кого природа воспитывала по своим правилам: одичавших детей. Эти маленькие, едва человекоподобные фигуры живут на границе мира людей и животных.
Её проект «Дикие дети» — это не просто мастерство фотографии, это пробоина в сердце, где через точные инсценировки историй прорывается сырая, необузданная жизнь. Но, прежде чем нырнуть в этот лесной водоворот, познакомимся с человеком, решившим сделать дикие истории своим полотном.
Терпеливый объектив: путь Джулии Фуллертон-Баттен
Джулия не просто взяла фотоаппарат в руки — она с жадностью вцепилась в искусство, словно терьер в кость. Родившись в Германии, а затем переехав в Великобританию, она росла, впитывая контрасты культур, пейзажей и человеческих характеров. Эти противоположности, как пазлы, сложились в ее художественное мышление. Она начала карьеру с коммерческих съемок, но вскоре отказалась от глянцевых поверхностей в пользу идейных глубин.
Прорыв случился с серией Teenage Stories, где Джулия, словно режиссер, выстроила целые мини-истории, раскрывающие внутренние страхи и мечты подростков через гиперболизированные сцены. Ее стиль стал узнаваем: драматическое освещение, кинематографическая детализация и чувство тревожного покоя.
С каждой новой серией ее объектива касались темы изоляции, одиночества, травмы и искренности. Но в проекте «Дикие дети» она вышла на новый уровень, реконструируя не просто события, а хрупкую грань между человеком и животным.
Легенды о потерянных и найденных
«Дикие дети» — это историческая хроника в формате фотографии. Каждый кадр не просто красив, он кричит: "Смотри, мир больше, чем ты привык его видеть!" За снимками стоят реальные, иногда пугающие истории. Вот несколько из них.
Джини, США, 1970
Что, если детство превращается в клетку? Джини пережила это буквально: отец, решив, что дочь "умственно больна", заточил ее в маленькой комнате, где она была привязана к унитазу. Там она провела более 10 лет, спала сидя, не видя солнечного света. Когда социальные службы спасли девочку, ей было 13. Она не умела говорить, избегала людей и проявляла животные повадки: царапалась и плевалась.
Ее судьба стала объектом научного интереса, но гуманности в этом было мало. Джини научили говорить несколько слов, но после серии абьюзов в приемных семьях она вновь замолчала. Ее история — это не только трагедия человеческой жестокости, но и вопрос, можно ли вернуть детство тому, у кого его украли.
Мальчик-леопард, Индия, 1912
Природа не только забирает, но и воспитывает. В двухлетнем возрасте этот мальчик потерял семью, но нашел новую: его приютила самка леопарда. Три года он жил с ее детенышами, бегал на четвереньках и рычал, как настоящий хищник. Когда его вернули людям, мальчик выглядел скорее зверем, чем человеком. У него были мозоли на коленях и пальцы, согнутые от постоянного ползания.
Люди смотрели на него с ужасом, он — на них с недоверием. Позже он научился ходить, говорить, но звериный взгляд остался с ним навсегда.
Камала и Амала, Индия, 1920
Классика историй о диких детях. Две девочки, обнаруженные в волчьем логове, повергли в шок всех, кто их видел. Они рычали, отказывались от одежды и пищи, кроме сырого мяса, и двигались на четвереньках. Даже их тела изменились: укороченные конечности, развитые сухожилия.
Трагедия в том, что Амала вскоре умерла, а Камала так и не смогла полностью адаптироваться. Ее случай стал уроком: не все потерянное можно вернуть.
Джон Ссебунья, Уганда, 1991
Когда Джону было три года, он убежал в джунгли, спасаясь от домашнего насилия. Там его приютили обезьяны, с которыми он жил три года. Когда его нашли, он ходил на четвереньках и ел коренья. Джон выжил, но его тело и душа носили следы дикой жизни.
Но его история — редкий пример успешной реабилитации. Джон научился говорить, петь и даже гастролировал с хором, доказывая, что человеческий дух может преодолеть даже самые суровые испытания.
Марина Чапман, Колумбия, 1959
Оказавшись в джунглях после похищения, Марина прожила пять лет среди обезьян-капуцинов. Эти умные и сообразительные животные научили ее добывать пищу, отличать съедобное от опасного и даже лечить себя. Один раз, отравившись ягодами, Марина выжила благодаря заботе старой обезьяны.
Ее реинтеграция в человеческое общество оказалась долгой и мучительной. Сегодня она рассказывает свою историю миру, напоминая, что выживание — это не только инстинкт, но и дар.
Чем цепляет Фуллертон-Баттен
Джулия создает атмосферу, в которой каждый кадр выглядит как дверь в новый мир. Свет, текстуры, детали — все продумано до мельчайших деталей. Ее кадры будоражат и заставляют задуматься. Но есть и критика: иногда ее работы кажутся слишком вылизанными, как будто дикая природа утонула в постановке.
Этот баланс между искусством и реальностью не всегда в пользу эмоции.
Можно было бы ещё долго и подробно разбирать каждую картину и рассказывать истории детских судеб, которые были искалечены… Но на самом деле, не хочется этого делать. Мы редко критикуем фотографов на нашем канале, но здесь хочется выразить недовольство тем, что они слишком романтизируют тему «детей-маугли».
Увы, подлинные герои этих историй, выглядели не столь упитанными, рослыми и по годам развитыми, как модели на её фотографиях… А что думаете вы?