Моська лаяла, как будто это был её последний шанс. Её красные, косые глазки казались готовыми выскочить из орбит, из пасти струился, розовея, пенистый слюнявый поток, она уже хрипела от усилий, но не понижала громкость:
— Слушайте! Слушайте все и не говорите, что не слышали! Я господину полицмейстеру на столбе перед участком так и написала: Слон не просто так покинул наш город! Он замышляет меня раздавить за то, что я на него лаяла! За мои разоблачения, которые кормят его в цирке лучше, чем нас всех! А что он, собственно, делает, этот Слон? Идёт себе, идёт, и лая моего совсем не замечает!
А кто ему позволил, я вас спрашиваю, игнорировать голос общественности? Это он что, в моем лице наш город презирать собрался?
Тут Моська совсем задохнулась от гнева и начала быстро лакать из глубокой лужи, которую только что покинула свинья, поняв, что это шумное создание не даст ей спокойно понежиться, переваривая съеденное на обед брюкву. А шавка, пополнив мутной жижей запас энергии и слюны в организме, продолжила:
— Ишь ты, какая цаца! Ходит он! И выходит он! И в шатре выступает, и вольер себе построил такой, что даже будка Полкана в 100 раз меньше, а Полкан, к слову, заслуженный блохоносец и ветеран собачьих свадеб, весь рынок держит, ни одна кошка мимо его носа пробежать не смеет!
А ещё этот слон не проявил уважения к градоначальнику — он с него своим хоботом шляпу снял! И к портрету Государя задом поворачивался, мне Жучка рассказывала, а Жучка, хоть и та еще суч собачья дочь, а врать не будет!
— А я за правду! И за эту правдивую правду Слон хотел меня раздавить! Да! И ничего, что он уже давно отсюда ушел, и, по слухам, уехал в самую Индию, ему, возможно, Гиена и Казуар (ни разу их не видела, но точно знаю, что такие есть где-то там, далеко, из нашего зоопарка сбежали) хотели сделать приятное, и мою шкурку в качестве половичка подарить!
— Откуда я знаю? А я всё знаю! Всё и про всех, я не какая-нибудь Моська, а сторожевая! Великая! Необыкновенная! Я и на столбе у будочника тоже заявление написала, и завтра у суда метку оставлю, а потом и в губернаторский двор проберусь, да и там со всем почтением отмечусь тоже! Все будут знать, что Слон этого, с его слонятами и прочими ребятами надо.. Надо лишить попон! И вольеров! И тамбур-мажора! И запретить, наконец, появляться в нашем прекрасном городе! Я этого добьюсь, не будь я Моська Громогласная!
Проехавший по улице экипаж задел колесами лужу, из которой собачонка только-только вновь решила пополнить свои силы, и грязная вода, вспененная колесами, окатила её полностью, но неугомонное животное лишь отряхнулось и, хромая, метнулось к подворотне большого серого здания, на котором несколько кособоко, но внушительно красовалась синяя доска с надписью "Уѣздное полицейское управленіе".
"Ай, Моська, знать она сильна!" — подумали две вороны и снова начали высматривать что-то на земле, чем можно было бы поживиться…
— А ведь когда сюда наезжал цирк — было не в пример нынешнему, сыто. — грустно заметила одна.
— Да, были времена! — встопорщила перья другая. — Как думаешь, а если эту Моську клюнуть покрепче, надолго нам мясца хватит?
И вороны задумчиво замолчали…
ПО МОТИВАМ