На белом-белом покрывале ноября любимой женщины я имя хотел написать, но не стал, так как мне не 15 лет, а надпись никто не увидит.
Зима продолжается, а я еще надеюсь, что осадки прекратятся. Хватит уже. Мне кажется, выпала трехнедельная норма.
Вышел я прогуляться на часик, так как это не только полезно для здоровья (считай, бесплатные витаминки), но и нужно для души.
Местами уже не пройти — сугробы.
Захотел сходить в бор.
Между прочим, наш бор очень даже известен. Во-первых, он очень древний. Там жили еще те, кто и предположить не могли, что через четыре тысячи лет про них будут писать, что они жили четыре тысячи лет назад. Во-вторых, он входит в какие-то списки наследия или чего-то там.
А вообще, каких-то жалких 100 лет назад прямо вот здесь, но только вон там, кипела жизнь. Народа было больше, чем много. Естественно, что селились там, где не занято.
И вот этот весь бор был проходным и жилым. Десятки дорожек, десятки лесных избушек.
Там до сих пор, если прислушаться, можно услышать голоса минувших лет и скрип колеса.
К сожалению, перебраться туда я не смог, так как река пока не застыла.
Оно и понятно — за бортом ноль градусов. Тут даже физика бессильна.
Когда шел обратно, то увидел чьи-то следы:
Он показал на снег прямо перед собой. – Что ты тут видишь?
– Следы, – сказал Пятачок.
Я, конечно, сразу догадался, что следы мои.
Но что интересно — ступать след в след было сложно. Видимо, когда я шел туда, то мой шаг был более бодрый и уверенный. А уже когда я шел оттуда, то шаг стал менее бодрый. А еще совершенно не наблюдалась припрыжка.