В истории Соединенных Штатов были моменты, когда правительство наносило вред своим гражданам. Во время действия сухого закона, когда доступ к алкоголю был затруднен, власти решили «позаботиться» о здоровье нации весьма необычным образом.
В рождественскую ночь 1926 года в отделение экстренной помощи больницы Белвью в Нью-Йорке один за другим стали поступать люди, отравившиеся алкоголем. И это было лишь начало. К утру десятки человек оказались на больничных койках, а восемь – покинули этот мир. В последующие дни число погибших возросло до десятков.
Врачи, конечно, были знакомы с алкогольными отравлениями в эпоху Сухого закона. Незаконный виски и самодельный джин – это обычное дело, редко обходилось без последствий. Но этот случай оказался особенным. Слишком много смертей, слишком быстро. И, как вскоре выяснилось, за всем этим стояло правительство Соединенных Штатов.
Благие намерения или циничный расчет
Таким образом, Сухой закон, введенный в 1920 году, должен был избавить Америку от алкоголизма. Похожая ситуация была и у нас с антиалкогольной кампанией. Как говорится, хотели как лучше… Но люди продолжали пить, и еще как! Контрабанда процветала, подпольные производства множились.
И вот, отчаявшись остановить поток нелегального алкоголя, федеральные власти США решили пойти на крайние меры. Они отдали приказ добавлять ядовитые вещества в промышленный спирт, который крали бутлегеры. Идея была проста, как валенок: напугать народ до смерти, чтобы отвадить от выпивки. Гениально, не правда ли? Только вот эта гениальность имела неприятный привкус.
Кстати, промышленный спирт и ранее был не самым безопасным. Чтобы его нельзя было пить, еще в 1906 году производители обязаны были его денатурировать – добавлять всякие вредные вещества. Но бутлегеры научились повторно перегонять технический спирт, превращая его снова в «питьевой». И вот тогда правительство решило пойти на риск, начав добавлять в денатурат настоящие яды.
Химическая война против собственных граждан
Метанол, керосин, бензол, формальдегид… Список «ингредиентов», которые добавляли в промышленный спирт, впечатляет своей токсичностью. Метанол, например, мог вызвать слепоту и смерть. Другие добавки не отставали. Фактически, правительство вело химическую войну против собственных граждан. И ведь кто-то же это придумал, кто-то подписывал эти указы.
Бутлегеры, конечно, тоже не сидели без дела. Они нанимали химиков, чтобы те пытались очистить отравленный спирт. Но правительство постоянно «совершенствовало» свои ядовитые рецепты, делая очистку все более сложной, а иногда и невозможной. Это была гонка на выживание, где проигрывали обычные люди, желавшие пропустить рюмочку-другую.
Новые денатурирующие формулы включали некоторые довольно серьезные яды — бруцин (растительный алкалоид, тесно связанный со стрихнином), бензин, бензол, кадмий, йод, цинк, соли ртути, никотин, эфир, формальдегид, хлороформ, камфару, карболовую кислоту, хинин и ацетон. Министерство финансов также потребовало добавлять больше метилового спирта — до 10 процентов от общего объема продукта. Именно последний оказался самым смертоносным.
Масштаб трагедии
Результаты не заставили себя ждать, начиная с подсчета жертв праздников в последние дни 1926 года. Чиновники из министерства здравоохранения были в полном шоке. По некоторым оценкам, от отравленного правительством алкоголя погибло не менее 10 000 человек. Десятки тысяч получили серьезные проблемы со здоровьем, включая слепоту и паралич.
Наиболее страдали, конечно, бедные слои населения. Богатые могли позволить себе контрабандный алкоголь высокого качества, а вот простые работяги вынуждены были довольствоваться более дешевым вариантом – то есть отравленным спиртом. Как заявил тогдашний главный судебно-медицинский эксперт Нью-Йорка Чарльз Норрис, это был «национальный эксперимент правительства по истреблению алкоголизма».
Норрис, кстати, не побоялся открыто выступить против правительственной программы отравления спирта. Он проводил пресс-конференции, публиковал предупреждения, сообщал о каждой смерти от отравленного алкоголя и не стеснялся в выражениях, обвиняя правительство в моральной ответственности за гибель людей.
Норрис и его коллеги проводили анализ конфискованного алкоголя, выявляя все новые и новые ядовитые «сюрпризы». Именно благодаря их работе стало известно, чем именно травили американцев.
Вспоминается, кстати, еще один случай из американской истории – когда в 70-х годах правительство решило опрыскивать поля с марихуаной гербицидом паракватом. Официально – чтобы уничтожить посевы, но ходили слухи, что и курильщиков хотели отпугнуть. Похожий почерк, не находите?
Хотя паракват оказался не таким уж и токсичным, скандал был значительным, и от этой идеи в итоге отказались. Но осадочек, как говорится, остался. Неудивительно, что до сих пор существуют слухи о том, что ЦРУ подсыпает яд в наркотики. Доверие, знаете ли, это хрупкая вещь.
А вот во времена Сухого закона правительство, похоже, искренне верило в свою правоту.
Одна чикагская газета даже написала, что «ни одно американское правительство в нормальной ситуации не стало бы заниматься таким делом… Только в странном фанатизме Сухого закона любые средства, какими бы варварскими они ни были, считаются оправданными».
Другие, наоборот, обвиняли противников отравления в связях с преступниками и полагали, что пьяницы сами виноваты. Мнения, как говорится, разделились.
Сухой закон в Соединенных Штатах отменили в 1933 году. Вместе с ним постепенно сошла на нет и программа отравления. Власти как-то незаметно свернули эту «химическую войну», как будто ничего и не было. Когда на прилавках снова появился нормальный алкоголь, ужас Сухого закона стал понемногу забываться американцами.
Как вы считаете, оправданы ли такие меры, даже если они направлены на борьбу с массовым алкоголизмом?