– Не смей грубить матери! – взвизгнула Елизавета Михайловна и топнула ногой.
Невестка молча смотрела на маму мужа, чувствуя, как в голове вертится нелепая мысль, уместная разве что в мемах про дерзких подростков: «А чотакова?».
— Ты не могла так поступить! – Никита все еще не верил, что произошедшее – не плод больного воображения или злой умысел чьей-то больной фантазии.
– А что такого?– свекровь решительно отказывалась понимать, что совершила оплошность.
– «Что такого»? Мы с женой остались без отпуска, пахали все лето как проклятые, даже в кредиты влезли, и все ради чего? Мам, я вообще не знаю, как это назвать… Разве что предательством! И от кого? От родной матери!
– Ну вот что! Я не обязана выслушивать от тебя подобные претензии! Да, продала! Чтобы купить машину, – заявила женщина открывая сумочку и доставая ключик от красной митсубиши, стоявшей возле тротуара. – Сам виноват, мне надоело каждый раз просить тебя отвезти меня по делам, терпеть твои вздохи и отговорки!
– Мама, я не отказывался, –Никита почти задыхался. — У меня семья, дети, жена! Им тоже нужно внимание, и, между прочим, не ради капризов, а по необходимости.
– Ну конечно, –усмехнулась она, — а у матери, значит, только «капризы».
На этом её терпение, похоже, иссякло. Она резко оборвала разговор:
– Всё, мне пора по делам.
С этими словами свекровь села в свою машинку, завела двигатель и умчалась, оставив Никиту и Настю в полном недоумении.
Вот только Никита не собирался так просто оставлять эту ситуацию. Да и Анастасия, хоть и молчала всё это время, вовсе не собиралась мириться с происходящим. Елизавета Максимовна серьёзно ошиблась, приняв её молчание за слабость…
Продолжение рассказа читайте здесь:
– Отремонтируй дачу, сынок, – просила свекровь, а потом взяла и распорядилась ею по-своему