— Мой дом — мои правила! — Голос Лидии Ивановны был тверд и резок, но сын не собирался отступать. Андрей встретил взгляд матери, чувствуя, как напряжение нарастает. Даша, его жена, сидела рядом, опустив голову и пытаясь оставаться спокойной, но ее крепко сжатые руки выдавали скрытые эмоции.
— Мама, мы ведь не на всегда здесь. Мы только на пару месяцев, пока я ищу работу в новом городе, — ответил Андрей, скрывая раздражение за спокойствием. — И Даша старается во всем тебе помогать.
Лидия Ивановна отмахнулась, пренебрежительно оглядев молодую жену сына.
— Твоя Даша только и делает, что сидит в интернете и разглядывает картинки! Она здесь гостья, да еще и временная, так что могла бы и помочь. В моем возрасте нелегко одной вести дом, — не сбавляя тона, ответила Лидия Ивановна.
— Мама, она работает в интернете, это не просто развлечение. Так она и зарабатывает. Ты не понимаешь, как устроена ее работа. — Андрей изо всех сил старался говорить спокойно.
— Да что там понимать, сынок? Я вижу, как она весь день сидит с ноутбуком, а дом, тем временем, остается на мне! Мы с твоим отцом сами построили этот дом, и никогда не лежали сложа руки. Ты мог бы найти себе жену помощнее! — Лидия Ивановна отодвинула чашку чая, словно лишний раз подчеркнув, что ее слова — весомее, чем его возражения.
Даша крепче сжала руку мужа, давая понять, что готова выдержать эту сцену, хотя каждый упрек матери Андрея был для нее как удар.
— Хорошо, мама, — ответил он, слегка понизив голос, — но нельзя ведь ожидать от нее полной отдачи только потому, что ты считаешь нужным. Давай наймем помощницу, если тебе тяжело справляться одной.
— Нет! Никого постороннего я в дом не пущу. Года три назад, может быть, и подумала бы о помощнице. А теперь зачем, если у меня есть невестка? — Она перевела взгляд на Дашу и, игнорируя напряжение, добавила: — Тебе же это не трудно, дорогая?
Даша вздрогнула и кивнула, стараясь удержаться на грани между послушанием и желанием оставить дом прямо сейчас. Андрей покачал головой и бросил короткий взгляд на мать.
На следующий день, едва солнце коснулось окон, Лидия Ивановна уже стояла на пороге комнаты, уверенно стягивая с них одеяло.
— Подъем, в этом доме нужно трудиться, а не отлеживаться! — громко заявила она.
Андрей и Даша переглянулись. Слова его матери прозвучали как последний ультиматум, и им обоим стало ясно, что ситуация становится невыносимой.
Уже за завтраком напряжение стало невыносимым. Лидия Ивановна за столом громко одергивала Дашу за каждую мелочь: то кофе у нее якобы слишком горький, то бутерброды неаккуратно нарезаны, а когда Даша поднесла ей тарелку, та язвительно заметила:
— Вот Катя, наша старая помощница, всегда нарезала так, что глаз радовался. А ты разве не можешь хотя бы немного постараться?
Даша взглянула на мужа с немой мольбой в глазах, словно прося о помощи. Но Андрей был в растерянности. Ему казалось, что каждый шаг в разговоре с матерью — как на минном поле: любое слово может привести к взрыву. На его лице застыло угрюмое выражение — он был совершенно подавлен ситуацией.
Вечером Даша не выдержала и начала собирать вещи, молча и решительно. Она чувствовала себя глубоко уязвленной. Каждое действие, каждый упрек его матери, ее контроль и недовольство — все это довело ее до предела. Подходя к двери, Андрей осторожно взял ее за руку, словно стараясь удержать ее на месте.
— Пожалуйста, Даша, дай мне шанс все уладить. Я не хочу потерять тебя из-за ее выходок, — прошептал он. — Завтра я поговорю с мамой.
Она кивнула, немного смягчившись, но было видно, что в ней еще не утихла боль и раздражение.
На следующее утро разговор прошел не лучше. Лидия Ивановна встретила попытки Андрея сдержанно и холодно. Она не собиралась менять свое мнение и тем более уступать. «Пусть твоя жена проявит уважение к нашей семье», — сказала она с каменным выражением лица.
Едва начав день, Лидия Ивановна сразу нашла для Даши список поручений. Когда Даша попыталась возразить, Лидия Ивановна только пожала плечами:
— Раз не нравится, можешь собрать вещи. Я ведь и не просила тебя сюда приезжать, — ответила она с легкой усмешкой.
К концу дня Даша, совершенно истощенная, стояла перед Андреем и сказала:
— Я не выдержу этого больше ни дня. Твоя мать не оставит нас в покое, пока мы будем здесь.
На следующее утро они, не сказав ни слова, собрали вещи и покинули дом, оставив Лидии Ивановне короткую записку: «Нам очень жаль, но мы не можем жить в постоянном конфликте».
Прошли месяцы. Лидия Ивановна, впервые за долгое время, почувствовала одиночество. В доме, который прежде казался таким уютным, вдруг стало невыносимо тихо. Она не звонила сыну и не писала, не интересовалась его жизнью, хотя, как это ни странно, ей ужасно не хватало его присутствия и даже каких-то мелочей, которые ее раньше раздражали. Казалось, что гордость не давала ей переступить этот барьер и просто позвонить сыну.
Иногда, убирая комнаты, она ловила себя на мысли, что больше не против принять помощь извне, но уже не имело значения — с тем, что дом опустел, стало легче и тяжелее одновременно.
Желание подчинить близких своей воле и не уважать их выбор может привести к утрате самой ценной связи. Быть рядом с близкими значит уважать их независимость и давать им право на собственные решения. Семейные узы — это не цепи, а поддержка, которую нельзя навязывать силой.
Справедливо ли было Даше требовать от мужа покинуть дом, зная его сложное положение? Возможно, компромисс мог бы сохранить их отношения с матерью?
Как вы считаете, имеет ли право Лидия Ивановна устанавливать строгие правила для невестки в своем доме? Или это уже нарушение границ?