Алексей вернулся в Берёзовку спустя неделю. Аня встретила его у автобусной остановки – он выглядел похудевшим, осунувшимся, с каким-то потухшим взглядом.
– Что произошло? – спросила она, но он лишь покачал головой:
– Устал с дороги. Давай поговорим завтра.
На следующий день он не пришёл. И послезавтра тоже. На ферму заглядывал редко, говорил только по делу, избегал взгляда. Аня чувствовала, что что-то произошло в городе, но спрашивать побоялась.
Однажды вечером он сам пришёл к ней в дом. Сел на скамейку у забора и закурил – хотя раньше не курил.
– У Марины сын… Мой сын, – произнёс он тихо. – Ему уже год. Назвали Ваней.
Аня ощутила, как земля уходит из-под ног. Села рядом, крепко вцепившись руками в край скамейки.
– Я должен вернуться, Аня. Понимаешь? Должен.
– А как же… мы?
– Прости меня. Я думал, что всё осталось в прошлом. Но когда увидел его… маленьким, беспомощным… Он же мой сын, понимаешь?
Аня понимала. Слишком хорошо понимала. Встала, расправила плечи:
– Езжай, Лёша. Правильно поступаешь. Ребёнок – это святое.
***
Он уехал через два дня. Ферма осталась под заботой Ани – она многому уже научилась от Алексея. Председатель лишь покачивал головой:
– Ну и характер у девки. Другая бы расплакалась, а она – как кремень.
А она действительно не плакала. Работала с утра до ночи, изучала теорию, внедряла новые методы. Только вечерами, когда все расходились, садилась на их скамейку и долго смотрела на закат.
Баба Глаша радовалась:
– Что, допрыгалась? Говорила же – не будет тебе счастья с чужим мужиком!
Но Аня лишь улыбалась в ответ:
– А кто сказал, что не будет? Счастье, бабушка, бывает разным.
Полгода спустя. Ферма расцветала под руководством Ани. Из области приезжали, чтобы перенять опыт. А затем случилось неожиданное – её пригласили в Москву на конференцию по сельскому хозяйству.
В холле гостиницы она встретила Марину. Та была такой же красивой и элегантной, только в её глазах появилась усталость.
– Здравствуй, Аня, – произнесла она неожиданно тепло. – Как дела в Берёзовке?
– Живём потихоньку. А у вас как?
Марина помолчала, затем вдруг сказала:
– Знаешь, он не смог. Вернулся, да. Ванечку любит безмерно, каждую субботу приезжает. Но в городе… Места себе не находит. Всё о вашей ферме говорит, о новых методах…
– Почему ты мне это рассказываешь?
– Потому что он не мой, Аня. Никогда не был моим – ни тогда, ни сейчас. Я поняла это, когда он вернулся. Его глаза становятся живыми только, когда он говорит о работе. Или о тебе.
Аня покачала головой:
– Поздно уже, Марина Александровна. У вас семья, сын…
– У Вани есть отец. Будет приезжать, помогать, любить. Но счастливым он сможет быть только там, в Берёзовке. И только с тобой.
Вечером в номере Аня не могла уснуть. Она стояла у окна, смотрела на огни большого города и размышляла о том, как странно устроена жизнь. Чтобы понять истинную ценность, нужно что-то потерять.
***
Спустя неделю она вернулась в Берёзовку. На пороге её встретил Алексей.
– Я всё решил, – сказал он просто. – Буду жить здесь, работать. По выходным – к сыну. Если ты… если ты всё ещё хочешь быть со мной.
Аня молча протянула ему папку с документами:
– Тут новый проект развития. Посмотришь?
Он улыбнулся – той самой, знакомой улыбкой:
– Конечно посмотрю. Вместе обсудим.
А баба Глаша, увидев их вдвоём на той самой скамейке, лишь махнула рукой:
– Судьба у них такая. Не нам судить.
И старая оказалась права. Потому что счастье – оно бывает разным. Главное – уметь его увидеть и не бояться за него бороться.
***
Прошло пятнадцать лет. Берёзовка изменилась до неузнаваемости – современная ферма, новые дома, асфальтированные дороги. А на окраине стоит большой дом с яблоневым садом. Там живёт семья главного зоотехника Анны Николаевны. Вместе с мужем Алексеем они воспитывают двойняшек – тринадцатилетнюю Машу и Мишу, таких разных и таких похожих на родителей.
Маша – серьёзная, вдумчивая, как отец, уже помогает на ферме и мечтает продолжить семейное дело. Миша – весь в мать, живой, эмоциональный, обожает возиться с животными.
В один летний день у калитки останавливается городская машина. Из неё выходит высокий парень лет шестнадцати, как две капли воды похожий на молодого Алексея.
– Здравствуйте… Я Ваня. Ваня Савельев. Можно к вам?
Аня застыла на пороге, не в силах отвести взгляд от парня. Те же глаза, тот же разворот плеч, даже улыбка – всё как у Алексея в молодости.
– Заходи, конечно, – справилась она с волнением. – Алексей Иваныч сейчас на ферме, но скоро должен вернуться.
– Я знаю, – Ваня переступил порог. – Мама сказала, где вас найти. Она… она передавала привет.
В этот момент с веранды донеслись голоса двойняшек.
– Мам, мы закончили с уроками! – Маша влетела в комнату и замерла, увидев незнакомца.
– А это кто? – следом появился Миша, прижимая к груди котёнка.
– Это… это ваш старший брат, Ваня, – тихо произнесла Аня, глядя детям в глаза. Они знали о существовании брата – родители никогда не скрывали правду.
Повисла тишина. Ваня переминался с ноги на ногу, явно не зная, как себя вести. Первым не выдержал Миша:
– А ты правда из Москвы? А там метро есть? А…
– Миша! – одёрнула его мать, но Ваня уже улыбался:
– Есть, конечно. И не только метро. Хотите, расскажу?
Через полчаса, когда Алексей подъехал к дому, из кухни доносился смех и звон чашек. Ваня, окружённый младшими, рассказывал о своей жизни в городе, о школе, о том, как занимается программированием.
– Представляешь, пап, Ваня сам игры пишет! – восторженно сообщил Миша отцу, когда тот вошёл в кухню.
Алексей застыл в дверях. Отец и сын смотрели друг на друга, и в этот момент между ними происходило что-то неуловимо важное.
– Здравствуй, сын, – наконец произнёс Алексей.
– Здравствуй… папа, – впервые в жизни Ваня произнёс это слово.
Вечер выдался тёплым. Аня накрыла стол в беседке, увитой диким виноградом – здесь семья обычно собиралась в хорошую погоду. Маша то и дело подскакивала, подкладывая всем то огурцы, то помидоры с их огорода. Миша, против обыкновения, сидел тихо, украдкой разглядывая старшего брата.
– А почему ты раньше не приезжал? – вдруг спросил он прямо, по-детски.
Ваня замялся, покрутил в руках вилку.
– Да как-то… Учёба, дела разные. Да и не знал, можно ли.
– Глупости, – Алексей впервые за вечер подал голос. – Конечно, можно. Ты всегда мог приехать.
– Мама говорила то же самое, – Ваня поднял глаза на отца. – Просто… Понимаете, когда тебе десять лет, а потом одиннадцать, двенадцать… как-то сложно решиться. Вроде и хочется, а…
– А страшно, – вдруг закончила за него Маша. – Я тоже боюсь иногда. Нового.
Повисла тишина, только стрекотали сверчки да шелестели листья винограда.
– Знаете, почему я сейчас приехал? – Ваня отложил вилку. – У нас в школе был проект – исследовать свою родословную. Все притащили старые фотографии, рассказывали про бабушек-дедушек. А я сидел и думал – вот есть у меня где-то целая вторая семья. Брат, сестра… И я их даже не знаю.
Аня незаметно вытерла слезу. Алексей протянул руку и легонько сжал её ладонь под столом.
– Мам, а покажи Ване наш семейный альбом! – вдруг оживился Миша. – Там и его фотографии есть, маленького.
– Есть? – удивился Ваня.
– Конечно, – Аня встала из-за стола. – Папа привозил после каждой поездки в Москву. Мы всегда знали, как ты растёшь.
Альбом был толстым, в кожаном переплёте. Устроились прямо там же, в беседке, включив старый уютный светильник. Маша прижалась к маме с одной стороны, Миша – с другой. Ваня осторожно сел рядом.
– А это ты на первом дне рождения, – Алексей осторожно коснулся фотографии. – Марина прислала.
– А вот здесь ты уже в школу пошёл, – Аня перевернула страницу. – «Смотри, Маша, какой у тебя брат серьёзный.»
– Прямо как ты, Машка, – фыркнул Миша, за что тут же получил лёгкий подзатыльник от сестры.
Они листали альбом до темноты. Потом Аня постелила Ване в гостевой комнате – той самой, где всегда останавливался Алексей, приезжая из города в первый год их знакомства.
– Я тут подумал, – сказал Ваня, когда все уже собирались расходиться. – Может… может, я поживу у вас недельку? Каникулы всё равно. Если можно…
– Конечно, можно, – Алексей обнял сына за плечи. – Сколько захочешь.
Ночью Аня проснулась от какого-то звука. Алексей сидел у окна и курил – редкая привычка, появлявшаяся у него только в минуты сильного волнения.
– О чём думаешь? – тихо спросила она.
– О том, как странно всё в жизни складывается, – он затушил сигарету. – Столько лет прошло, а всё кажется – я что-то сделал не так. Где-то недолюбил, недодал…
– Зато сейчас можно всё наверстать, – Аня подошла, обняла его сзади. – Видишь, как хорошо всё получается?
– Да, – он накрыл её руки своими. – Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что научила меня любить. По-настоящему, без условий и границ.
Утром их разбудил громкий смех с улицы. Выглянув в окно, они увидели, как Ваня с Мишей возятся с новорожденным телёнком, а Маша деловито объясняет брату правила кормления.
– Гляди-ка, – усмехнулся Алексей. – Городской парень, а в хозяйстве разбирается.
– Весь в отца, – улыбнулась Аня. – Кровь – она своё возьмёт.
А через неделю, когда Ваня уезжал, во дворе стояли все – и заплаканная Маша, и непривычно серьёзный Миша, и притихшие родители.
– Я ещё приеду, – пообещал он. – Теперь часто буду приезжать. Можно?
– Нужно, – ответил за всех Алексей. – Теперь обязательно нужно.
И что-то в его голосе подсказывало – так оно и будет.
Спасибо всем, кто прочитал до конца!🙏 Спасибо за ваши комментарии и лайки!💖