Мы на пороге революции? Или это очередной маркетинговый ход фарм-гигантов, чтобы замаскировать старую проблему под новый прорыв? Все мы знаем, что современная медицина лечит последствия, а не саму болезнь, Чем агрессивнее форма рака, тем больше миллионов требуется для лечения. Для фармацевтической индустрии это не только трагедия пациента, но и «золотая жила», ведь чем дольше лечение — тем лучше для их финансовых отчётов. Но давайте попробуем остаться оптимистами.
Недавно в новостях выскочило сообщение, которое звучит как свет в конце туннеля. Оказывается, российские учёные разработали препарат, который, по их словам, уже добился успеха в лечении пациенток на терминальной стадии рака молочной железы. Он прошёл первую фазу испытания и показал, что может помочь больным на терминальной (последней) стадии рака! Кажется, что это настоящая сенсация. Но давайте разберёмся: сенсация для кого? Для пациентов? Или для тех, кто вкладывает миллионы в новые разработки, чтобы потом вернуть миллиарды?
Согласно заявлению Владимира Рихтера, заведующего лабораторией биотехнологии ИХБФМ РАН, этот новый препарат на основе генно-модифицированного онколитического вируса показал «уменьшение размеров опухоли» у 55% пациенток. Это звучит впечатляюще, если не знать, что 45% оставшихся ещё всё находятся на том же уровне страданий, на которых были до этого. Однако в мировой медицине, где даже небольшой процент улучшений воспринимается как успех, эти цифры уже служат поводом для ликования. Да, статистика выглядит позитивно, и действительно — это первая российская идея такого рода. Но ведь мы не наивные дети, чтобы сразу поверить в волшебство, правда?
В мире, где фармацевтические компании практически диктуют нам правила лечения, говорить о прорыве в лечении рака рано. Сейчас мы говорим о генно-модифицированных вирусах, которые способны уничтожить раковые клетки. Впервые в мире в противоопухолевый препарат ввели ген, кодирующий белок-убийцу. Звучит как сюжет научно-фантастического фильма, не правда ли? Но если подумать: как он будет действовать в долгосрочной перспективе? И, самое главное, не окажется ли этот опыт лечения ещё одной дорогостоящей попыткой фармацевтов продлить жизнь пациентов ровно настолько, чтобы они успели оплатить все счета, а не вылечить их полностью? «Я думала, что умираю, но этот препарат дал мне второй шанс» — так говорит одна из испытуемых женщин.
На терминальной стадии болезни, когда надежды на излечение больного практически не остается, любые положительные сдвиги воспринимаются как чудо. Но не стоит забывать, что фарм-компании работают не из альтруистических побуждений. Они создают препараты, которые способны стабилизировать состояние пациента, но не всегда являются лечением, способным вывести болезнь из организма полностью. Ведь куда выгоднее лечить последствия, чем избавить человека от всех проблем разом.
Возвращаясь к «Святому Граалю» современной онкологии — новому препарату. Конечно, хочется верить, что мы наконец-то подошли к решению этой ужасной проблемы. Хотелось бы, чтобы каждый пациент, получивший страшный диагноз, мог надеяться на полное выздоровление. Но реальность такова, что за каждым громким анонсом стоит долгий путь, испытания, бюрократия и, как ни прискорбно, коммерческие выгоды. Пока одни верят в силу генных технологий, другие скептически смотрят на растущие ценники на лекарства, которые обеспечивают временное облегчение, а не избавление от рака.
Мы все надеемся, что этот препарат принесет не просто улучшение, а настоящий шанс на победу над болезнью. Однако пока не видны окончательные результаты, остается вопрос: будет ли этот новый препарат панацеей или это просто еще одна ступень на пути к долгому и дорогому курсу лечения?
Рак — это бич нашего времени, но, возможно, ещё больший бич — это та система, которая делает на нем миллиард. Раковые больные становятся заложниками двух факторов: болезни, которая разрушает их тело, и коммерческой медицины, которая обещает помощь, но, как показывает опыт, они больше заинтересованы в долгосрочном развитии болезни, чем в окончательном выздоровлении.
Да, мы остаёмся оптимистами и надеемся, что хотя бы что-то можно изменить. Но мы будем реалистами: пока фармацевтические компании зарабатывают миллионы на каждом новым препаратом, ждать полного и бесплатного лечения не придется. Новый препарат — это шаг вперед, однозначно. Но за каждым шагом всегда скрывается цена, которую платит пациент, как финансовая, так и моральная. А вот увидит ли он окончательную победу над раком?
Время покажет, на чьей стороне будет правда. И, возможно, когда-нибудь мы действительно увидим момент, когда фарм-компании начнут лечить не только последствия, но и сами причины болезней. Но пока каждый прорыв на этом фронте воспринимается с осторожным оптимизмом — с долей скептицизма и надежды на то, что в будущее наука найдет для нас не просто лекарства, а лечение.