"Не артистка, еврейка, да и очень симпатичная," — одобрила выбор сына Ида Исаевна. Предыдущие пассии Иосифа оставляли её лишь в полном разочаровании. Однако из этой молодой 19-летней девушки с красивым именем Нинель она вскоре сможет вылепить хозяйку дома, где её обожаемого Йосю всегда ждут уютные тапочки и свежесваренный борщ.
Прекрасную Веронику Круглову, чья песня "Ничего не вижу" в начале 60-х звучала по всей стране, Иосиф добивался в течение года. Однако выяснилось, что только зря потратил время. После шикарной свадьбы стало понятно, что для самовлюблённой Вероники пустой холодильник и неряшливо одетый муж — обыденное явление. Её интересовало лишь развитие собственной карьеры. Ида Исаевна переживала, упрекая себя за то, что не отговорила сына от такого необдуманного решения.
Для Кобзона мнение матери всегда имело огромное значение, и он довольно быстро потерял интерес к целеустремлённой Веронике. К тому времени, когда она забеременела, их семья фактически перестала существовать. Под нажимом матери Иосиф смог убедить почти бывшую супругу не рожать их совместного ребёнка. Операция на поздних сроках потом тяжело отразилась на здоровье певицы. До конца своих дней Круглова будет упрекать бывшего мужа за этот поступок и даже перед уходом не сможет его простить.
Вскоре после развода Кобзон обратил внимание на Люсю Гурченко, с которой он встретился в ресторане театрального общества. Оба были достойны друг друга. Им было немного за 30. У него в активе уже был известный на всю страну хит «А у нас во дворе есть девчонка одна», а у неё за плечами знаменитая «Карнавальная ночь».
Певцу было хорошо известно, что Людмила благоволит к «темноволосым орлам», поэтому он не сомневался в своём успехе. То, что Люся к тому моменту уже трижды выходила замуж, его нисколько не смущало. Роскошные букеты, шампанское, дорогие подарки — всё это для любимой Люсеньки. И Гурченко не устояла. Пропустив долгий период ухаживаний, страстные молодые люди начали жить вместе в квартире Людмилы, а в 1967 году поженились. Именно с этого момента их сказка начала разрушаться.
Месяцами певец отсутствовал на гастролях, где, конечно, не обходилось без романтических отношений, о которых "доброжелатели" с удовольствием сообщали Гурченко. Однако Люся не принадлежала к тем женщинам, которые были готовы положить свою жизнь на поддержание домашнего очага. Главной целью её существования была не семейная жизнь, а слава, сцена, аплодисменты…
"Но это не было главным фактором нашего разрыва, — вспоминал Кобзон. — Дело было не в том, что она просила меня вместе с ней ночами пришивать бисер на её концертные наряды. А в том, что Люся категорически не хотела иметь детей. Можно ли назвать это семьёй?"
Конечно, Ида Исаевна и слышать не хотела о такой невестке для своего сына. Правда ведь, что это за семья — ни детей, ни борща свежесваренного, ни домашних тапочек для любимого Йоси ожидать не приходилось. Союз, просуществовавший три года, неожиданно распался. На Новый год Люся отправилась на гастроли, а Иосиф не упустил момент и закрутил роман с её давней подругой — актрисой Татьяной Бестаевой. "Доброжелатели" тут же донесли обо всём Гурченко. Хотя саму Людмилу трудно назвать идеальной женой, она совершенно не терпела измен. Не раздумывая, она подала на развод.
"Я не понимаю, зачем Иосиф рассказывает эту историю. Я даже звонила в редакцию “Московского комсомольца“. Наш роман начался только после того, как Кобзон развёлся с Людмилой. Если верить слухам, то получается, что я — подлая подруга, уведшая мужа, предательница. Это омерзительно. Уверяю, причина их развода не во мне", — защищалась от напастей Бестаева.
Кобзон действительно сожалел об их разрыве. Как-то раз, желая уладить отношения, он в Старый Новый год пришел к Гурченко после небольшой дозы спиртного. Однако Люся не была одна — к ней заглянули Владимир Высоцкий и его близкий друг Сева Абдулов. Но несмотря на такую компанию, примирения не произошло, ведь все оказались сильно подвыпившими.
Когда до коридора дошел шум ссоры бывших супругов, Абдулов поспешил на помощь к Люсе. Высоцкий, не оценивая, остался на месте, ведь он дружил и с Кобзоном, и с Гурченко, сохраняя нейтралитет. Сева же начал предъявлять претензии Иосифу, что ему крайне не понравилось. Кобзон пригласил Абдулова "выйти для разговора", после чего на улице между ними случилась короткая потасовка. На этом всё и закончилось, но возможность помириться была упущена.
Тем не менее, спустя некоторое время они снова случайно встретились.
"Все эти женщины…" — тихо сказала Гурченко. — "Я дождусь, когда все тебя оставят, старого и больного, и тогда ты будешь только моим…"
Кобзон ответил:
"Не дождешься. Люди вроде меня не доживают до седины."
Однако, Кобзон никогда не владел искусством долгих страданий. Спустя менее полугода его сердце, опустевшее после расставания, заполнила балерина Елена Рябинкина. Однако, их роман быстро закончился, даже не успев толком начаться. Вскоре Иосиф увлекся обаятельной Натальей Варлей. Они встретились на закрытом кинопоказе. В сумраке зала Кобзон разглядел силуэт молодой девушки. Она была сдержанной, очень красивой и, как выяснилось позже, воспитанной в строгости.
"Наконец-то, – вздохнула Ида Исаевна, – из такой прекрасной девушки можно воспитать идеальную жену."
Но через несколько месяцев певец отправился в ЗАГС с 19-летней Нинель Дризиной.
Нелли, как называл её Иосиф, сопровождала певца в каждом туре до появления детей. Нужно сказать, что она его не разочаровала. Нинель умела даже самый скромный номер гостиницы превратить в пятизвездочные апартаменты. Она была отличной кулинаркой и готовила любые изысканные блюда на плите для любимого Йоси. Когда спустя три года она родила Кобзону сына Андрея, а потом и дочь, Иосиф убедился в правоте своей матери.
Что касается Гурченко… Она еще долгое время переживала измену Кобзона. Ночами не могла уснуть, кусая подушку от злости, и, возможно, поэтому считала свой брак с ним большой ошибкой.
Однажды Иосиф вместе с молодой супругой пришёл в Центральный дом работников искусств на торжественное мероприятие. Когда начались танцы, Кобзон с Нелли закружились в вальсе. В это время Иосиф заметил Гурченко в паре с Борисом Сичкиным, известным как “Буба Касторский” из "Неуловимых мстителей". Когда их пути пересеклись, Люся, не удержавшись, стала демонстративно задевать Нинель. Кобзон вспылил: "Ещё раз к ней прикоснёшься…"
Затем началась не поддающаяся переводу игра слов с идиомами. Когда музыка стихла, Люся, задыхаясь от злости, подошла к Нелли:
"Мне вас очень жаль. Как вы можете жить с таким монстром…"
Нелли молча стояла в смятении, ведь она была человеком неконфликтным. А Кобзон лишь самодовольно усмехнулся:
"Ну надо же, как злится и ревнует, значит, всё ещё испытывает чувства…"
До конца жизни они больше не поговорят. Если Кобзон был настроен к примирению, то Людмила Марковна об этом даже слышать не хотела. Для Иосифа Люся осталась идеалом “очаровательной женщины и редчайшего таланта”. И он не считал нужным скрывать своё восхищение Гурченко от жены.
В их доме всегда царила атмосфера гостеприимства, и потому у Иосифа часто бывали в гостях знаменитые приятели — Рождественские, Евтушенко и другие. Однажды, сидя за столом, Иосиф обратился к своей жене:
"Нелли, ты такая тихая здесь. Вот Людмила Гурченко на нашем месте взяла бы гитару, спела для всех и всех развлекла. И, возможно, ещё и станцевала".
На это Нелли ответила с достоинством:
"Зато я создала тёплый дом и родила детей для тебя".
Позже, после кончины мужа, Нинель призналась:
"Конечно, слышать это от мужа было очень болезненно".
Слово "обидно" даже слабо выражает её чувства. Особенно учитывая, что склонность Кобзона к любовным приключениям не исчезла в браке. Он также надолго уезжал на гастроли и заводил романы. Иосиф всегда был неравнодушен к ярким и необычным женщинам, а его жена, хоть и была отличной хозяйкой и заботливой матерью, не могла соперничать с красотками, окружающими мужа.
Нелли знала о его похождениях. Но изначально решила сохранить семью ради детей и уютного дома, в который она вложила столько труда.
"Я вас очень прошу, не рассказывайте мне о его романах. Я не хочу ничего знать и менять в нашей жизни…" — прямо просила она друзей.
Но в один день она все-таки ушла. Это произошло в конце 80-х, когда Кобзон серьезно увлекся восхитительной Людмилой Сенчиной. Он дарил ей драгоценности на глазах у всех, открыто проживал с ней в одном гостиничном номере во время гастролей и даже однажды сделал предложение. Однако с Сенчиной у Кобзона ничего не получилось, хотя они остались хорошими друзьями вплоть до кончины Людмилы Петровны.
Нинель выдержала около полугода. Но в итоге не стерпела и приехала к неверному супругу, когда тот оказался в больнице из-за обострения радикулита. Кобзон не умел просить прощения, но был невероятно признателен своей супруге. Тем более, что к тому времени он уже неоднократно пожалел о содеянном… Семья все-таки устояла.
В последние 15 лет его жизни Кобзон испытывал серьёзные проблемы со здоровьем. Однако, благодаря поддержке Нинель, он никогда не поддавался унынию. Вскоре перед уходом Иосифу Давыдовичу задали вопрос:
"Вы прожили жизнь, насыщенную событиями. Что в итоге стало для вас наиболее ценным?"
Кобзон мгновенно ответил:
"Мои песни и Нинель".