Николая Цискаридзе не нужно представлять.
Его знают и помнят как выдающегося артиста балета. Он является членом жюри на «России 1» и ведет программы на Первом канале. В Академии Русского балета имени Вагановой — ректор. Кроме того, Цискаридзе является автором трех книг, последняя из которых посвящена «Щелкунчику»…
— Вы знаете, многие даже не догадываются, что такое театр и из чего он состоит, — начал наш разговор Николай Максимович. — Помню, что среди детей, с которыми я учился, были те, кто никогда не был на балете и даже не понимали, чему учатся. А им уже было по 14 лет… Эта книга рассказывает о театре на примере балета «Щелкунчик»: о том, как создается спектакль и многое другое. В ней содержатся ответы на множество вопросов…
— Спектакль «Щелкунчик» перед Новым годом всегда привлекает внимание. А сейчас он еще и в центре скандала. Билеты стоят целое состояние!
— Что я могу сказать? Необходимо правильно распределять репертуар. У нас «Щелкунчики» начинались в середине ноября и заканчивались в апреле, и таких проблем не возникало. Вообще мне сложно высказывать свое мнение об этом спектакле. Он мне, как вы понимаете, не чужд. Я его люблю и ненавижу одновременно. Ненавижу — потому что он всю жизнь преследует меня, и теперь мне уже много лет приходится готовить новых исполнителей. А люблю — потому что это мой самый первый спектакль, который я исполнил, это роль, о которой я мечтал, и она сбылась в моей жизни.
«МУЖЧИНА В РЕЙТУЗАХ ДОЛГО НЕ МОЖЕТ ТАНЦЕВАТЬ»
— Николай, вы многогранны: и училище, и телевидение, и книги. Если бы у вас было больше свободного времени, на что бы вы его потратили?
— Я самый ленивый человек на Земле: вообще не хочу ничем заниматься! (Улыбается.) Я был так физически активен в своей карьере, что теперь мне ничего не хочется. Я обожаю лежать, а потом, когда отдохну, отправиться смотреть что-то красивое. Мне нравится путешествовать… Я — Обломов, про меня написана книга! Спасибо Ивану Гончарову: он знал, что я буду таким! (Смеется.) Но родители воспитали во мне одну удивительную черту… Даже больше не они, а моя няня, и я до сих пор поражаюсь, как ей это удалось. Я сейчас стараюсь привить это всем своим ученикам. Она научила меня доводить все до конца. Например, пока я не раскрашу до конца одну страничку, она не разрешала мне перелистнуть. Я должен был сделать это до конца!
— Вы сами жесткий педагог?
— Мне кажется, что я очень строгий. В Московском хореографическом училище моим наставником был Петр Антонович Пестов. Он преподавал более 40 лет. Однажды один из выдающихся танцовщиков, Владимир Малахов, его ученик, приехал ко мне в Санкт-Петербург в гости. И, наблюдая за тем, как я веду урок, он сказал: «Ой, ребята, какой же Николай Максимович добрый! Вам бы к Пестову, вы бы поняли, что такое строгость!» Мы прошли невероятно жесткую школу, и я не раз говорил, что именно благодаря этому мы выросли как артисты. Я не могу объективно судить, добрый я или нет. Конечно, когда мы выходим из класса, я уже не буду ничего требовать. Я строг в зале, я ругаю только за невнимательность к моим требованиям. Больше всего меня раздражает именно это, а не то, что у ребенка что-то не получается. Это же моя работа, моя миссия — чему-то его научить. Он пришел ко мне учиться, и в этом смысле я несу за него ответственность.
— Вы уже больше десяти лет на посту ректора. Как сохранить психическое здоровье, общаясь с родителями учеников?
— Я благодарен тому времени, которое провел в юридической академии, когда получал свое третье образование: артист, педагог, а потом еще учился на юриста. Я окончил МГЮА (Московская государственная юридическая академия. — Ред.), кафедру трудового права, я магистр трудового права. И если бы не знал законов, то точно сошел бы с ума. Потому что все родители видят в своем ребенке гения. И моя мама так говорила. Для нее ее ребенок — самый лучший. Но у мамы был трезвый взгляд на мои способности. Несмотря на то, что ей все говорили с моего детства, что я вундеркинд, охали и ахали, она все равно относилась к этому с недоверием. Мама считала, что артист балета — это не профессия, и говорила: «Никочка, мужчина в рейтузах долго не сможет танцевать. Нужно получить другое образование».
А тут сталкиваешься с родителями, которые не все понимают. И мы же специализированное заведение, к нам попадают только те, кто обладает определенными способностями. И у нас можно учиться, только пройдя этот отбор…
Но знаете, какая сейчас у меня цель? Моя мечта — поступить на психфак. Несмотря на то, что я не люблю учиться и не люблю экзамены. Потому что, представьте себе, карьера любого серьезного артиста — это экзамен. Ты выходишь на выступление — это экзамен. И я давно уже всему доказал. Поэтому не хочу заниматься учебой. Но! На психфак я бы поступил с большим удовольствием. Потому что у меня есть определенные наблюдения, и я хочу систематизировать все то, что у меня в голове…
«ФРЕЙНДЛИХ СДЕЛАЛА ДЛЯ МЕНЯ ИСКЛЮЧЕНИЕ»
— Какое главное заблуждение существует касаемо балета?
— Что это легко. Этим заблуждением страдал и я. Я был уверен, что приду в определенное учебное заведение, и затем меня выпустят на сцену — и я побегу!.. Я много раз рассказывал, что, когда меня приняли, педагог сказал взять на занятия большие полотенца. Они были нужны для гимнастики. А я пришел и сказал маме, что нам нужны полотенца, потому что нас поведут в бассейн. Я был уверен в этом: раз полотенца, значит, мы идем купаться! Почему я это рассказываю? Многие думают, что если дети начали учиться, то они обязательно окажутся на афише Мариинского или Большого театров. К сожалению, это не так… Это огромный труд…
— Недавно вы записали интервью с Алисой Фрейндлих. Решили заняться новой профессией и стать интервьюером?
— У Алисы Бруновны приближался значительный юбилей (8 декабря актрисе исполнилось 90 лет. — Ред.), и она отказала всем в интервью. Сказала, что ничего не будет давать. Более того, я, как ведущий передачи «Сегодня вечером» на Первом канале, тоже обратился к ней с этой просьбой, чтобы мы могли сделать программу. С Варей, ее дочкой, пытались уговорить, но она сказала: «Ребята, я не хочу, поймите меня правильно!» Мы приняли это в расчет и забыли обо всем. Но тут ко мне обратилась кинокомпания «Красный квадрат». Сказали: «Николай, если хотите, то только вы вдвоем в кадре, и вы будете говорить о том, о чем хотите».
Я позвонил Алисе и сказал: «Нам на Первом канале предоставляют время, чтобы поговорить о том, о чем мы захотим. Давай расскажем о тех людях, которые сыграли важную роль в твоей жизни». И она согласилась.
Как телевизионный человек, я знаю, что все решает монтаж. Зависит от того, как эту историю оформят, добавят видеохронику, фотографии. Жизнь Алисы Бруновны — она невероятно интересная и творческая. Мы не обсуждали ничего личного. Я старался говорить с ней о творческих триумфах, которыми мы, не одно поколение, будем гордиться…
Надеюсь, что получилась хорошая беседа, потому что мне всегда интересно с ней, настолько я ее люблю. Конечно, ей было непросто — мы провели много времени перед камерами, и она не любит давать интервью. Но я с Алисой просто беседовал. И я счастлив, что она сделала для меня такое исключение…
Анна Соколова
Фото: С. Киселев/АГН «Москва»
Интересна тема?