В начале 90-х годов XX века американский философ Фрэнсис Фукуяма предложил (или, возможно, правильнее будет сказать, «быстро соорудил») концепцию конца истории, в которой утверждается, что либерализм одержал безоговорочную победу по всему миру, и больше ничего особенно захватывающего не ожидается. Особенно в сфере международной политики…
В последние две недели стало очевидно, что даже если президентство Трампа и не сулит нашей планете ничего хорошего, то с «концом истории» мы, похоже, разберемся раз и навсегда. Сложившаяся ситуация больше напоминает начало, причем такой истории, в которой многим (особенно «закатывающейся Европе») придется несладко. Журналист и участник СВО Никита Третьяков в эксклюзивном материале для «Ваших Новостей» попробовал отделить рациональные элементы текущей повестки от медийных противоречий.
«ВН»: – Никита, практически вся экспертная оценка в СМИ за последнюю неделю перешла в разряд восторгов и негодований. Возможно ли сейчас провести какой-то трезвый анализ международной ситуации?
– Прежде всего, я хотел бы разделить личную гражданскую позицию и экспертную точку зрения. Здесь существует значительное различие. Когда ты занимаешься экспертным анализом, нужно подавлять многие эмоции. Тем не менее, я не хотел бы вводить читателя в заблуждение, как будто у меня нет этой гражданской позиции.
Поэтому я позволю себе процитировать талантливую поэтессу Анну Долгареву, которая, на мой взгляд, очень точно выразила то, с чем я согласен: «Каждый человек на своем месте пусть делает то, что должно. Это единственное, что имеет смысл. Никто из лиц, принимающих решение, не спросит вашего мнения. А ваш внук, возможно, спросит. И действовать нужно так, чтобы не было стыдно перед внуком».
С этими словами уважаемой Анны Долгаревой я полностью согласен. И именно в этом заключается моя гражданская позиция как человека, который не чужд многим вопросам специальной военной операции.
Но когда речь идет о глобальной политике, мы должны занять совершенно иную позицию и сосредоточиться не на вопросах морали, ожиданий, привычных подходов или российского взгляда на конфликт с Украиной. Нам необходимо быть последовательными и беспристрастными, даже если это может нам не нравиться.
Я считал и продолжаю считать, что в аналитике международных и глобальных процессов действительно существует множество сложностей, нюансов и деталей. Но в целом это не сокровенное и не магическое знание, и в этом нет ничего недоступного любому последовательно мыслящему человеку.
Поэтому я бы хотел сегодня не спешить с выводами, а вместе с нашими читателями пройти те этапы, которые привели меня к этим неутешительным выводам. Для этого я хотел бы пригласить вас взглянуть на всю эту ситуацию глазами новой Вашингтонской администрации под руководством Трампа и Вэнса.
Очевидно, что они не одни, а работают с целой командой высокообразованных, высокоинтеллектуальных и целеустремленных людей из различных сфер, слоев и групп американского общества.
У всех этих представителей администрации Трампа также есть свои субъективные мнения. Но углубляться в них и считать, что все зависит от настроений или личных предпочтений одной-двух-трех человек совершенно нецелесообразно. Правильнее будет рассматривать администрацию как систему, склонную к рациональности.
Рациональная система – это такая, которая может определить свои интересы и последовательно их достигать. При разработке подхода к той или иной проблеме такая система должна руководствоваться понятной методологией.
Существует несколько таких методик, они уже разработаны. Я предлагаю упрощенный вариант. Он во многом напоминает методику, применяемую во время военных действий. Первое – это определение своих целей и задач. Второе – оценка своих ресурсов и возможностей, инструментов. Третье – анализ целей и задач, ресурсов и возможностей противника, другой стороны.
Затем идут сопутствующие вопросы, и на основе этого разрабатывается некая траектория движения. Итак, давайте хладнокровно посмотрим, что имеют Трамп и его команда на момент вступления в Овальный кабинет в контексте нашего конфликта на Украине.
Главная цель Трампа, и это было неоднократно заявлено и подтверждено на практике (с его первого срока), заключается в победе США в геостратегической и исторической конкуренции с Китаем. Более того, это стало настолько доминирующим курсом, что даже после того, как Байден сменил Трампа на посту президента США, он (несмотря на то, что позиционировал себя как антипод Трампа) именно эту стратегическую позицию сохранил. И на словах, и на деле.
Конечно, у них были разные подходы, но эта стратегическая цель осталась. И она по-прежнему является наиболее актуальной. То есть, она превышает все остальные цели.
«ВН»: – Исходя из этой цели, какие существуют фронты конкуренции с Китаем для США?
– Перечислим только те, которые имеют отношение к нашему вопросу. Это борьба за ископаемые ресурсы. Не энергетические, а именно ископаемые. Мы знаем, что в Африке идет большая конкуренция между китайскими, российскими, американскими и европейскими компаниями за ресурсы, которые там добываются. И российские полезные ископаемые также представляют большой интерес в условиях перераспределения влияния и ресурсного рынка, который всё больше склоняется в сторону Китая.
Второй фронт – энергетика. Энергетика в каком смысле… При Байдене акцент был сделан на том, чтобы максимально повысить цены на энергоресурсы, заставить Европу покупать американские энергоресурсы и тем самым увеличить прибыль американских энергетических компаний.
Это вроде бы как победа в энергетике? Вроде бы да. Но мы посмотрим на этот вопрос с точки зрения Трампа, который стремится разорвать или хотя бы ослабить взаимозависимость Китая в индустриальном плане.
Ему необходимо возродить во многих отраслях американскую промышленность и экономику реального сектора. Для этого, наоборот, следует снизить цену на энергоносители. Поскольку, естественно, уровень цен в США напрямую зависит от рыночной цены.
Таким образом, для борьбы на этом фронте необходимо не изолировать российский рынок от мирового, а, скорее, интегрировать их, а также, возможно, достигать прямых соглашений для увеличения добычи.
Третий уровень конфронтации с Китаем – военно-стратегический. Существует понимание, что Китай на официальном уровне заявляет о намерении достичь паритета ядерных и стратегических вооружений с США. И они утверждают, что это будет достигнуто к 2035 году. Это было заявлено несколько лет назад, и они уже идут по этому пути. Зная китайцев, возможно, они идут с опережением.
В такой ситуации трата большого количества ресурсов на гонку стратегических вооружений с Россией, а тем более на ядерный конфликт, ограниченный или неограниченный, для США выглядит совсем не привлекательно.
Далее идет борьба за европейский рынок между США и Китаем. Проект «Один пояс – один путь», который был анонсирован много лет назад, активно развивался и позволял Китаю существенно облегчить и удешевить доступ своих товаров на европейский рынок.
И кажется, что одной из целей разжигания конфликта на украинской территории с точки зрения администрации Байдена была надежда прервать этот путь, тем самым усложнив логистику.
На практике выяснилось, что обходные пути были найдены, и это не так уж сильно усложнило ситуацию. Так или иначе, эта часть не сработала, и поэтому она утратила свою актуальность.
«ВН»: – Но для США значимо не только противостояние с Китаем.
– Мы обозначили основные моменты конкуренции с Китаем, теперь что касается самого российского-украинского конфликта. Он предоставляет огромное количество заказов военно-промышленному комплексу на постоянной основе. А я напомню, что военно-промышленный комплекс уже неоднократно играл ключевую роль в восстановлении экономики США. Особенно после Великой депрессии.
Этот аспект очень хорошо вписывается в общую картину попытки администрации Трампа восстановить реальный сектор американской экономики и укрепить его.
Кроме того, конфликт России с Украиной предоставляет значительный объем опыта и разведывательных данных для всех уровней американских военных. Он обеспечивает постоянную осведомленность о новых тактических приемах и возможных инновациях. Это позволяет им оставаться на переднем крае военного развития, не теряя собственные войска, престиж на мировой арене и поддержку американского населения, которое, как известно, очень резко реагирует на масштабные военные операции с участием собственных сил США.
«ВН»: – А какие недостатки несет этот конфликт для США?
– Сложно сказать. Кто-то утверждает, что они исчерпали все свои ресурсы и опустошили военные склады, отправив всё на Украину.
В это верится с трудом, так как ни один ответственный военный командир, стратег, этого никогда не сделает. Либо нужно допустить, что они все там сошли с ума, что было бы чересчур высокомерно.
Тем не менее, приходится признать, что это либо дезинформация, либо маркетинг, чтобы продемонстрировать то или иное, что они хотят показать.
Может, кто-то думает, что они действительно много потеряли из-за утраты российского рынка? Это отчасти верно. Но, к сожалению, объем российского рынка не сопоставим с многими другими. Его завоевание и уход с него можно рассматривать скорее как способ привлечь Россию в американский экономический ареал или, наоборот, отдать её в руки Китая.
«ВН»: – Всё снова сводится к взаимодействию с Китаем?
– Да, существует глобальная конкуренция между США и Китаем. Каждое государство фактически занимает какую-то позицию в этой конкуренции. Большинство стран стараются официально не занимать однозначной позиции.
Некоторые из них на момент динамичного развития Китая за последние 10−20 лет уже не имели выбора, потому что стали прочными сателлитами США. А некоторые входят в сферу влияния Китая просто потому, что у них нет другого выбора.
Разумеется, для США в контексте конкурентной борьбы с Китаем невыгодно, чтобы Россия полностью вошла в экономическое влияние Китая. Как можно этого избежать в современных экономических условиях? Главный инструмент – это инвестиции.
Долгосрочные инвестиции позволяют иметь определенный контроль и обеспечивают зависимость от тех, в кого инвестируют. Хотя бы для продолжения инвестиций. В этом смысле, конечно, разрыв связей с Россией после начала СВО является, с точки зрения США, негативным фактором, который ослабляет их влияние на российские элиты, бизнес и внутреннюю политику России.
«ВН»: – Мы всё это время говорим о целях и задачах. Но каковы возможности для их реализации?
– Говоря о возможностях. Как мы видели во время президентства Байдена, у США имеются отличные рычаги давления как на Евросоюз, так и на Украину, а также на множество своих стран-сателлитов, что позволяет влиять на внутренние и внешние политические процессы. И через НАТО, и через Еврокомиссию, и через отдельные национальные элиты, в том числе добиваясь успешного принятия резолюций в ООН.
Никакие из этих рычагов не были утрачены Трампом на момент его входа в Овальный кабинет. Это очень важно понимать. Кроме того, у него есть огромный бюджет и значительное влияние в экономических кругах.
В его команде находятся представители технологических гигантов. Например, Илон Маск, который, помимо всего прочего, контролирует систему Starlink, играющую важную роль не только в военной связи в рамках СВО с украинской стороны, но и в инфраструктурных проектах по всему миру. Контроль над ней – это важнейший актив.
У администрации Трампа много возможностей, и их не стало меньше. Скорее, их стало больше, поскольку победа Трампа на американском политическом ландшафте была очень решительной, и он имеет очень консолидированную команду вокруг себя.
«ВН»: – Это анализ целей, задач и ресурсов США. А что можно сказать о нас, о России?
– Россия начала конфликт как ограниченную военную операцию. Она сама не предпринимала шагов к разрыву отношений с Западом и стала называть весь этот процесс противостоянием с Западом лишь под давлением и спустя значительное время после консолидированного ответа западных стран. Это произошло из-за определенного санкционного давления и других мер.
В чисто военном плане в 2023-2024 годах наблюдается позиционная война, которая не движется вперед, по сравнению с динамикой 2022 года, естественно.
Россия не близка к достижению поставленных ей целей, в том числе и не приближается к тем границам, которые были объявлены новыми границами Российской Федерации по результатам проведенных процедур. В целом, фронт можно считать более-менее парализованным при нынешнем соотношении сил.
В то же время российская экономика испытывает давление. Внутренняя социальная жизнь также подвержена давлению. Причем важно отметить, что это давление двухвекторное.
С одной стороны, патриотическая общественность, являющаяся во многом электоральной базой для существующей российской власти, поддерживает изначально заявленные цели СВО и требует их достижения. Эта часть общества будет недовольна, если заявленные цели не будут достигнуты.
С другой стороны – второй вектор, тоже очень важный. Он меньше по количеству, но значим по экономическим и социально-политическим параметрам. Это довольно большая часть интеллектуальной, бизнес- и культурной элиты. Эта часть общества с самого начала была крайне недовольна началом СВО. В частности, не самими боевыми действиями, а произошедшим разрывом связей с Западом.
И с течением времени они становятся все более неудовлетворенными и оказывают давление на внутриполитические процессы, утверждая, что это состояние разрыва с Западом, к которому они испытывают симпатию, не может длиться вечно. Они стремятся к возвращению к прежнему состоянию.
Кроме того, объективно экономика России по ряду экономических показателей (если не учитывать параметры импортозамещения, суверенизации экономики и так далее, а сосредоточиться на простых торговых балансах) безусловно понесла убытки от санкций.
Снятие санкций может стать рычагом давления. Такой вот не слишком приятный для нас анализ. Я думаю, именно так это видится из США. Это если оставить в стороне наши привычные оценки.
«ВН»: – И США сейчас будут использовать эти рычаги для давления на Россию?
– Вопрос заключается в том, почему Трамп, или Вэнс, или госсекретарь Рубио должны неукоснительно связывать вопрос восстановления экономических связей (которые я считаю попыткой экономического порабощения Западом России) с вопросом окончания войны?
Давайте еще раз договоримся. Война выгодна Америке. Они могут восстановить экономические отношения и привязать Россию к себе.
Получение доступа к российским ископаемым ресурсам выгодно Америке. Понизить цену на нефть и газ сейчас также выгодно. А завершение войны невыгодно, потому что война приносит выгоду. Вопрос: зачем выбирать одно или другое, если можно выбрать оба?