Любят у нас поговорить про "русский демографический крест" — а я хочу напомнить о поколении тех, кого родили в 90-е, о тех самых подросших девочках, кому велят "рожать, пока работает", хотя недавно говорили, что нас (то есть моё поколение — поколение их родителей) государство ни о чем таком вообще не просило.
Да, этих детей мы рожали "на свой страх и риск", вопреки, а не благодаря — вопреки смене вех и систем, массовой безработице и задолженностям по зарплате, веерным отключениям электричества и улицам, которые из знакомых с детства и хотя бы потому безопасных, стали таить в себе далеко не самые приятные неожиданности, а то и угрозу.
Родители этих детей сталкивались с банкротствами и прошли не через одно, как правило, увольнение — то смена руководящего состава, то оптимизация, то "конфликт интересов собственников", то еще какая напасть, повидали "черные вторники" и не менее черные "четверги", теряли накопленное в "пирамидах", потому что никто не учил их финансовой грамотности, а потому приходилось учиться на своих ошибках. Родители этих детей видели, как гибли по разным причинам их одноклассники, как знакомые теряли жилье, попав в лапы "черных риэлторов", видели людей, в чьих глазах и душах не осталось ничего, кроме эха "чеченских".
Чему эти родители учили своих чад?
Учили не повторять! Учили как можно дальше объезжать "их колею", колею наивно-добросовестной Маши-семиделки, учили никому не доверять и не надеяться ни на кого, кроме как на себя — потому что кинуть могут все: и друзья, и родня, и государство — и не факт, что последнее не сделает этого первым.
Многие из нас, рожавших в 90-е, вырастили детей на лозунге "сначала добейся", мы их учили, что успех, и прежде всего — успех материальный, будет определять если не счастье, то комфорт и безопасность. Ну а чему еще могли научить детишек люди, которым вкус манки на воде и щей "на кубиках" не смогли перебить ни впоследствии распробованные суши, ни даже пицца с ананасами?
Этих детей учили, что сначала надо — "надо", а потом уже "хочу" — а поэтому многие родители за них выбирали учебные заведения, которые "надо", кружки и секции, потому что "надо", и работу, на которой хорошо платят, а поэтому её тоже надо потерпеть.
А потом эти дети росли-росли, и выросли, дожили до своих 30, и поняли, основательно повзрослев, что те, кто говорил им "как надо правильно жить" своею собственной жизнью распорядиться-то как раз и не сумели. Они-то, конечно, выжили и даже добились чего-то — но так толком и не пожив.
И эти подросшие дети слышат теперь от того же самого государства, еще недавно рассказывавшего совсем другие вещи им и их родителям почти три десятка лет, что все, что было правильно — теперь уже неверно и вовсе не туда. Двум поколениям, и родителям и детям только что обещали самую стабильную стабильность — а теперь говорят "нет, ребята, прогноз обещает сильные ветры навстречу и всякую турбулентность еще лет на 20, а может — и еще".
А тридцатилетние с детства помнят, как выглядят эти турбулентности — серые лица родителей и луковые котлеты с "резиновым" пюре.
И они не хотят с такого же цвета лицами напряженно думать, чем накормить и во что одеть детей — свои-то "переходящие" платья-куртки они тоже слишком хорошо запомнили, и, как ни старались эти девочки забить унизительные воспоминания о "куртке внучки тети Зои из третьего подъезда" бессмысленным шопингом, память въелась крепче кофейного пятна.
Хуже всего для "вдохновителей" то, что они, в отличие от своих родителей, к своим 30 и около, уже успели побывать "там" и посмотреть на пресловутую "жизнь других".
Им успели понравиться неспешные променады, кофейни в цветах, и холеная сытость "загнивающего", который разлагался еще при их прадедах, однако до сих пор отчего-то не оправдал надежд. И даже видя толпы иноверных приезжантов в излюбленных туристических локациях, наши молодые ассоциировали себя не с ними — но с хозяевами этого налаженного уюта, оставляя "Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми и жадными очами!" где-то далеко-далеко на задворках сознания, там же, где остался родительский "Тагииил!"
Они уже хотят жить иначе — не ради зависти других или желания этим другим что-то там доказать, не ради "великой жертвы на алтарь", но ради себя — ведь алтарей-то еще много понаставят, ко всем не успеешь. Они не хотят быть лучше "детей маминой подруги", но желают делать то, что хотят именно они.
Они упорно не желают терять себя, кидаясь на амбразуры, воздвигнутые стараниями даже не прошлого, а позапрошлого поколения, они слишком хорошо знают, что "поле битвы после победы принадлежит мародерам" — ведь они не только где-то когда-то прочли об этом, они росли и выросли на том самом поле, а детские впечатления, как нам известно, самые крепкие… Ребенок может не помнить что и как было — но он хорошо помнит, что при этом "было" он переживал.
Вопреки всему, порой — через боль, дети 90-х научились любить себя и дорожить своей жизнью. Одной-единственной, которая так хрупка и коротка и за которую столько всего хочется успеть. Полагаю, что и те, кто не устает теперь твердить давай-давай-поворачивайся это тоже прекрасно понимают, потому и пытаются давить авторитетом, переходя второпях с казенного на сленговый.
Но есть у меня ощущение, что в этом случае эффект будет обратный желаемому. Не на тех напали.
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях