Кого я отдельно и нежно люблю. так это производителей т. н. духовно-нравственного контента про "настоящее место женщины в семье и мире". Уж такие они праведные, так искреннее сеют доброе вперемешку с вечным, что поневоле задумываешься — а не хотят ли авторы сами примерить на себя те колодки, которые раздают походя вместе с нимбом святости, занимаясь самыми натуральными манипуляциями во имя…
А во имя чего?
Во имя весьма специфически понимаемых долга и гуманности? Доброты и ответственности? Любви и справедливости?
Вот, например, такое в качестве мотивации:
Это была последняя капля, которая переполнила её чашу терпения.
— Всё! Хватит! Мама, я так больше жить не могу! – закричала истошно Маргарита на кухне, и только потом Степан почувствовал запах горелой пластмассы.
Он кинулся на голос жены и увидел, что на кухне находилось двое — жена, которая держала в руках то, что осталось от электрического чайника, и восьмидесятилетняя теща, смотрящая непонимающими глазами на орущую дочь.
— Что опять случилось? — спокойно спросил Степан, хотя он и сам уже понял, что произошло.
— Вот! Она поставила электрический чайник на газовую плиту и зажгла газ! — воскликнула жена. – Чаю решила попить! Мало того, что она спалили чайник, она могла спокойно устроить пожар! А если бы нас не было дома? Всё, я так больше не могу. Я завтра же начну оформлять её в дом для престарелых.
Теща, услышав такое, посмотрела на дочь странными глазами и молча пошла в свою комнату.
— Ты это серьезно? — спросил Степан у жены.
— Ещё как серьёзно! — Маргарита все ещё продолжала говорить на повышенных тонах. — Сколько можно это терпеть? У меня уже сил никаких нет!
— Сколько нужно терпеть, столько и можно. Это же твоя мать. — Степан аккуратно взял из рук жены обезображенный чайник и усмехнулся — А за чайник не переживай, я тебе новый куплю.
— Не успокаивай меня, — нервно огрызнулась жена. — Мне на работе давно советуют сдать её в приют для стариков. А я всё тебя слушаю. Но теперь я буду действовать. Иначе она спалит нам квартиру, и мы вместе с детьми отправимся на улицу.
— Ну, спалит, так спалит… – Степан пожал плечами. – Значит, такая у нас судьба… Просто, нужно нам теперь перекрывать газ, чтобы она здесь без нас не хозяйничала. И будем терпеть дальше.
— Хватит надо мой издеваться! — Жена заткнула свои уши руками. — Все надо мной издеваются. И мама, и ты… Я так больше не могу…
— А я и не издеваюсь. Она твоя мать, и значит, мы обязаны о ней заботиться. Деменция – это старческое. Это не лечится. Кстати, и мы с тобой когда-нибудь можем этим заболеть.
— Нет, я терпеть такое не обязана… — перебила его Маргарита. — Дома престарелых для того и существуют, чтобы облегчать жизнь здоровым людям. Я хочу жить спокойно. Понимаешь ты это, или нет? Я имею право пожить спокойно?
— Нет, — твердо сказал Степан.
— Что — нет?
— Я не позволю тебе этого сделать. Мы с тобой должны пройти это испытание до конца. Оно дано не просто так.
/——— сокращение не влияющее на сюжет——/
— Хорошо… — опять кивнул Степан. – Тогда я тоже уйду. Прямо сегодня.
— Куда уйдёшь? – не поняла она.
— Ещё не знаю. Наверное, пока к брату. У него как раз Танька уехала к дочке в другой город, помогать водиться с внучкой.
— Погоди! К какому ещё брату ты собрался?
— К Володьке…
— Я поняла, что к нему. С чего это ты к нему намылился? – Маргарита не понимала, что задумал муж.
— Если из нашего дома уйдёт тёща, вслед за ней уйду и я. — Спокойно сказал Степан. — Навсегда.
— Ты что, с ума сошёл? – Жена стала медленно оседать на стул. – Ты меня, что ли, бросаешь?
— Нет, я не тебя бросаю.
— А кого?
— Я бросаю незнакомую мне доселе женщину, задумавшую бросить беспомощную мать, которая по воле случая оказалась в страшной беде. – Степан тоже сел на табурет напротив жены. — Понимаешь, Рита, я всё могу тебе простить – слабость, грубость, равнодушие, даже нелюбовь. Но способность совершить предательство по отношению к самому родному человеку… Нет… Простить это — выше моих сил…
— Это же не предательство. — В глазах Маргариты заблестели слёзы. – Это бессилие… Это страшная усталость… Это боязнь сойти с ума…
— И снова — нет. – замотал головой. – Ты врёшь сама себе. Ты просто хочешь облегчить свою жизнь за счёт жизни другого человека. Если ты это сделаешь с собственной матерью, значит, ты это когда-нибудь сможешь сделать и со мной, и даже с любым из наших детей… Зачем мне ждать этого момента? Лучше уйти раньше…
— Ты что говоришь? – Маргарита вдруг потемнела лицом. – Причём здесь ты и наши дети?
— Притом. Если ты устала, возьми отпуск и уезжай на море. Я тебе слова не скажу. Я ведь понимаю, что силы у человека иногда оказываются на пределе. Но эти силы имеют способность восстанавливаться. А человечность в человеке — она или есть — или её нет. Нельзя восстановить то, чего никогда не было. Это я так думаю. И доверять свою мать чужим людям, которые в ней будут видеть только лишь умалишённую… Моё сердце уже сейчас готово разорваться от стыда…
— И что же мне делать? – опустошённым голосом спросила Маргарита. — Опять терпеть?
— Что делать? Достань из своих шкафов обычный чайник, и сделай матери чай… Она, кажется, очень хотела чаю…
(с) Алексей Анисимов
Я специально напечатала это только слегка отжав "воду", чтобы никто не мог сказать, что "там всё не так однозначно!" Нет, там всё вполне однозначно и однозначнее некуда.
Эта и подобные её истории кочуют по блогам, по сайтам, по социальным сетям с пометкой "душевные" и "из жизни", а распространяющие их считают, что так они приближают торжество вселенского добра.
А на самом-то деле — что распространяют? На что мотивируют?
Мотивируют самоотжаться досуха, стереться в ноль, до пыли, но всем-всем-всем угодить, забыв даже о первичном для каждого живого существа инстинкте самосохранения, ведь жертвоприношение, когда жертва делает всё как бы сама, по желанию — это очень, очень красиво!
Вчитаемся внимательно.
Дано: есть женщина, у которой есть работа, есть дети и есть муж, а еще есть матушка с диагнозом деменция, за которой требуется глаз да глаз. Денег на найм сиделки у семьи, надо понимать, нет, семейных обязанностей по обихаживанию всех остальных, а не только престарелой матушки с женщины никто не снимает, и на работе к ней предъявляют требования, надо полагать — тоже без скидок.
Она малодушно хочет отправить мамочку туда, где за ней будет присмотр специалистов, которые ничем, кроме этого присмотра не занимаются — работа у них такая. Но вот муж буквально шантажирует женщину своим уходом (уходить он собрался не от неё, а от неё и от своих же детей), намекая, что она эгоистка, раз смеет думать о том, как бы снять со своей спины "крест", дабы вложить его в крепкие руки специально обученных людей.
Так и быть, он настолько великодушен, что готов позволить своей лошадке немножко выдохнуть и взять отпуск.
Но потом… Впрягайся и паши, как пахала! Причем он говорит волшебное "мы", хотя всё возлагается на неё — ведь пока любимая теща сжигала чайник, супруг был в другой комнате — отдыхал, вероятно, как и положено уставшему от трудов любящему семьянину.
А что, ему удобно. Такие, запаханные по самое "ни вдохнуть" тетеньки, они всем вокруг очень удобны — удобны мужу, потому что не поднимают головы и не видят… как, где и у кого он может поискать себе утешения, удобны детям — потому что не спрашивают ни за уроки, ни про "где были, с кем гуляли", удобны начальству — потому что любая работа для них, даже низкооплачиваемая — это хоть какая-то отдушина от домашней каторги "вертись да поворачивайся", и так как женщина, работающая 24/7 на износ чисто физически нигде не вытянет на 100% или хоть на 90%, то её всегда можно будет подтравливать чувством вины — как в этом рассказике успешно делает муж-манипулятор.
В результате он — весь в белом, она — вся в забрызганном, а автор поучительного рассказа — вообще святой человек, ведь он "чувства добрые лирой пробуждал".
А на самом деле автор делает все для того, чтоб люди, начитавшись подобного контента и постоянно вздрагивая от "что люди скажут" умножали и свои горести, и — попутно — горести тех, кто от них зависит.
Сегодня бабанька чайник из пластика поставила на газ, завтра в стакан уксуса нальет, не нальет уксуса — так пойдет погулять и свалится в яму, как это однажды проделала бабушка одноклассника моего мужа. Да, нашли её, но переохлаждение организма уже успело случиться… Дальше больница, там падение в туалете и перелом шейки бедра, и…
Просто этот одноклассник уже женился и жил далеко и отдельно, а его мать всё еще работала (нулевые, самое начало и надо было как-то выживать), и следить за не слишком хорошо соображающей, но очень шустрой бабулей было больше некому, а если её закрывать в квартире до вечера (с перекрытым, конечно же, газом и электричеством, ибо имелся прецедент), она начинала часа примерно в 16 часов по московскому времени или плакать или кричать. Соседям это не нравилось — у них же дети! Но отдать куда, чтобы досмотрели — нет, как можно, "что же люди скажут"!!!
Самое интересное, что сын до сих пор винит мать, а она чувствует себя виноватой. Совсем как тот муж из рассказа — "я-то молодец, это ты не вытянула".
Авторы же подобных творений ни шага не прошли в тех чугунных башмаках, в которых без стеснения предлагают другим марафон отмахать. Но так и хочется, встретив на просторах интернетов нечто в этом духе, повторить за её светлостью Вайолет, вдовствующей графиней Грэнтем
Желающим сообщить автору, что её, если она.. дети в тот самый дом престарелых сдадут, сразу отвечу — да ну и пусть!
Я хочу запомниться как угодно, но только не в качестве "многолетнего потерявшего личность креста". Да, если с возрастом я вдруг потеряю всякое соображение, так то уже вовсе не я буду. И за этой "не я" пусть специалисты смотрят. И лучше, чтоб не слишком долго.
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях